Форум » ASMENINIAI SKYRIAI » Kuko asmeninis skyrius » Ответить
Kuko asmeninis skyrius
Urantas: Kukas rašo: [quote]Esme- pazink save,kas turi ausis teklauso[/quote]
Ответов - 104, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Kukas: "Так называемая самореализация это открытие для себя и своими силами того, что нет никакого "я", чтобы его открыть. Это вызовет шок: "На что, черт возьми, я потратил всю свою жизнь?" Это шокирует, потому что уничтожит каждый нерв, каждую клетку, вплоть до клеток мозга костей. Поверьте, легко не будет... Вам придется полностью отказаться от всех своих иллюзий, и тогда истина начнет сама выражать себя своим собственным способом". (У. Г. Кришнамурти)
Kukas: У.Г. Кришнамурти. Выдержки из книги "Ум-это миф" В.: Значит, вы воспринимаете чужие страдания, но сами свободны от них, так? У. Г.: Страдание — это переживание, а здесь нет переживаний. Жизнь устроена не так, что она отдельно, а вы отдельно. Жизнь — это единое движение, и все, что я могу о ней сказать, может только запутать, дезориентировать вас. Вы не есть «кто-то» или «что-то», вы не какой-то отдельный предмет, окруженный другими предметами. Единое движение — не нечто, что ты можешь пережить. В.: Но мысль о том, что можно жить, не переживая, звучит иррационально для ума. У. Г.: То, что я говорю, вступает в противоречие с вашей логикой. Вы используете логику, чтобы поддерживать эту разделяющую структуру, вот и все. Ваши вопросы — это опять мысли, они являются реакциями. Все мысли — это реакции. Вы отчаянно защищаете эту броню, этот щит из мыслей, и боитесь, что движение жизни вдребезги разобьет ваши границы. Жизнь подобна реке в половодье, затопляющей берега, стремящейся вырваться из своих пределов. Ваша мыслительная структура и физиология ограниченны, но сама жизнь не ограничена ничем. Поэтому свобода причиняет боль телу; мощнейший выброс энергии, который происходит при этом, причиняет боль телу, взрывая каждую клетку. Вы даже представить себе не можете, что это такое. Поэтому мои слова могут только дезориентировать вас, независимо от того, как я это скажу. В.: Мы не можем перестать надеяться, что у наших проблем есть какое-то решение. У. Г.: Ваши проблемы продолжаются из-за того, что вы наизобретали ложных решений. Если нет ответов, то не может быть и вопросов. Они взаимозависимы — ваши проблемы и решения всегда идут рука об руку. И, поскольку вы хотите воспользоваться какими-то ответами, чтобы положить конец своим проблемам, эти проблемы продолжаются. Все эти решения, которые предлагают вам всевозможные святые, психологи и политики, — никакие не решения. Это очевидно. Если бы существовали настоящие ответы, проблем бы не было. Они могут только вдохновлять вас на еще большие потуги, чтобы вы еще больше медитировали, культивировали смирение, стояли на голове и все такое прочее. Это все, что они могут. Учитель, гуру или лидер, который предлагает решения, тоже фальшивка, вместе со своими так называемыми ответами. Он не выполняет честную работу, а торгует всякой дешевкой на рынке. Если вы отбросите свои надежды, страхи и наивность и посмотрите на этих людей глазами бизнесмена, вы увидите, что у них нет ничего стоящего, да и не будет никогда. Но вы все равно продолжаете покупать эти фальшивки, потому что вам их предлагают «знающие люди». В.: Так зачем же вы тогда вообще говорите? У. Г.: Я не вижу ничего привлекательного в том, чтобы быть асоциальным. Я просто не даю людям то, чего они хотят. Когда они понимают, что не получат того, чего хотят, они, конечно же, уходят. И когда они уходят в последний раз, я с удовольствием добавляю: «Вы нигде этого не получите». Когда люди приходят, чтобы поговорить, они вдруг сталкиваются с самим безмолвием. Поэтому каждый, кто приходит, потом становится безмолвным. Если он не может выносить безмолвие и настаивает на том, чтобы разговаривать и обсуждать что-то, ему придется уйти. Но если вы остаетесь надолго, вы замолчите, и не потому, что безмолвие более убедительно или более рационально, чем вы, а потому, что само безмолвие заставляет замолкать такие импульсы. Это безмолвие сжигает все. Сжигает весь опыт. Поэтому беседы с людьми не утомляют меня. Это энергия, благодаря которой я могу говорить целый день, нет ни малейшей усталости. В течение стольких лет я говорил с таким огромным количеством людей, и это никак не отразилось на мне. Все, что говорили они и я, сгорело без следа. К сожалению, у вас все по-другому. В.: Нам не нужны незначительные переживания, мы хотим свободы… У. Г.: Какая разница, найдете ли вы эту свободу, это просветление, или нет. «Вас» уже не будет, так что «вы» не сможете насладиться результатом. Что хорошего может принести вам это состояние? Оно заберет все, что у вас есть. Потому-то его и называют дживанмукти, прижизненное освобождение. При жизни существа тело умирает, но, каким-то образом пережив смерть, остается живым. Это не счастье и не несчастье. Там нет счастья. Вы этого не хотите, не можете хотеть. Вы хотите обладать всем, но там вы все потеряете. Вы хотите обладать всем, а это невозможно. Религии обещают вам сады и розы, но вам достаются только шипы. В.: Мы функционируем неестественным образом? У. Г.: Забудьте об идеальном обществе и идеальном человеке. Просто взгляните на то, как вы функционируете. Это важно. Именно культура помешала организму полностью реализовать свою уникальность. Она навязала людям эту неправильную вещь — идеального человека. Все проблемы порождаются разделяющим человеческим сознанием. Оно не принесет в этот мир ничего, кроме жестокости. Поэтому два гуру или спасителя никогда не соглашаются между собой. Каждый стремится проповедовать что-то свое. В.: Что же заставляет нас прислушиваться к вам? Зачем нам знать то, что вы можете поведать? У. Г.: Вы пришли сюда за тем же, зачем ходите и ко всем остальным, — за ответами. Вы верите в то, что, если вы будете знать мою историю, вы сможете повторить то, что произошло со мной. Вам всю жизнь промывали мозги, и теперь вы можете хотеть только имитации чужого опыта. Вы думаете, что сможете повторить то, что произошло со мной, вот и все. Это и было мотивом для вашего прихода сюда. Это не может повториться путем активизации чего-то там или передачи. Это не новый подход к этой религиозной чепухе. Это нечто абсолютно другое. Оно не имеет отношения ко всей этой романтической, духовной, религиозной бредятине. Когда вы переводите то, что я говорю, на язык религии, вы упускаете суть. Религия, Бог, Душа, Блаженство, мокша — всего лишь слова, идеи, которые позволяют сохранять в неприкосновенности вашу психологическую структуру. Когда этих мыслей нет, остается простое, гармоничное физиологическое функционирование организма. Я могу описать, как функционирует этот организм, потому что вы своим вопросом поставили такую задачу. Ваши вопросы создали условия для того, чтобы этот ответ прозвучал. Итак, он описывает себя, но это не то, как он функционирует. Он функционирует в состоянии незнания. Я никогда не задаю себе вопрос, как я функционирую. Я никогда не сомневаюсь в своих действиях ни до, ни во время, ни после того, как они произошли. Разве компьютер задает вопросы о том, как он функционирует? В.: Но у компьютера нет чувств, нет души, нет духовного измерения. Как вы можете сравнивать?.. У. Г.: Вы не сможете вписать меня в эти религиозные рамки. Любая попытка с вашей стороны вписать то, что я говорю, в религиозные рамки, приведет к тому, что вы упустите суть. Я вовсе не один из ваших святых людей, которые говорят: «Я завис, висите со мной». Весь этот вздор — это форма безумия. В.: Мне кажется, я начинаю понимать вас интеллектуально… У. Г.: Как, вы начали понимать то, что я вам говорю? Это что, шутка? Вы говорите, что понимаете меня интеллектуально, как будто можно понимать как-то еще. Ваше интеллектуальное понимание, в которое вы столько вложили, не дало вам ровным счетом ничего. Вы упорно культивируете интеллектуальное понимание, зная при этом, что оно ни разу вам не помогало. Это поразительно. Когда вы перестаете надеяться и пытаться понять, жизнь наполняется смыслом. Ваша жизнь, ваше существование, обладает огромной ценностью. Все ваши представления о любви, благословениях, бесконечном блаженстве и покое только блокируют эту естественную энергию существования. Как мне до вас донести, что то, что я описываю, не имеет абсолютно ничего общего со всей этой религиозной чепухой? Вы видели катафалки, которые перевозят трупы, и все равно вы не можете представить себе свою собственную смерть. Это невозможно, вы не можете получить опыт собственной смерти. Это действительно нечто. Не надо накидываться на меня со всей этой фигней. Все, что прикасается к этому, мгновенно сгорает, такая здесь энергия. Духовные люди — самые бесчестные люди. Я обращаю ваше внимание на фундамент, на котором построена вся духовность. Я подчеркиваю, что духа нет. А раз нет духа, то все разговоры о духовности — это бред. Вы не сможете войти в свое собственное бытие, пока не освободитесь от всего, связанного с концепцией «я». Чтобы на самом деле быть самим собой, весь ложный фундамент духовной жизни должен быть разрушен. Это не значит, что вы должны стать фанатичными или жестокими, сжигать храмы, крушить идолов, уничтожать священные книги, подобно банде вандалов. Вовсе нет. Это огонь внутри вас. В.: Философы часто говорят о «сейчас», независимом от прошлого и будущего. Есть ли на самом деле вечное настоящее? У. Г.: Желание получить как можно больше опыта составляет ваше «настоящее», которое рождается из прошлого. Вот перед вами микрофон. Вы смотрите на него. Можете ли вы смотреть на него, не вспоминая слово «микрофон»? Инструмент, который вы используете, чтобы смотреть на микрофон и испытывать его переживание, — это прошлое, ваше прошлое. Если вы это видите, никакого будущего нет. Все достижения, которых вы можете желать, находятся в будущем. Единственная возможность привести в действие будущее находится в настоящем моменте. К сожалению, в настоящем моменте действует прошлое. Ваше прошлое создает ваше будущее; в прошлом вы были счастливы или несчастны, глупы или умны, а в будущем вы будете воплощать прямо противоположные качества. Когда прошлое не действует, никакого «настоящего» нет, ибо то, что вы называете «настоящим», — это повторяющееся прошлое. В подлинном состоянии «здесь и сейчас» прошлое не действует, и, следовательно, нет и будущего. Не знаю, понимаете ли вы меня… прошлое может жить и сохранять непрерывность только благодаря тому, что мы стремимся повторять один и тот же опыт снова и снова. Из-за этого жизнь становится скучной. Жизнь стала скучной, потому что мы превратили ее в набор повторяющегося. Вот и выходит, что то, что мы по ошибке называем «настоящим», на самом деле не что иное, как повторяющееся прошлое, которое создает воображаемое будущее. И так устроены все ваши цели, ваши искания, ваши надежды. В.: Если бы можно было видеть вещи такими, какие они есть на самом деле… У. Г.: Об этом не может быть и речи. Вы не можете видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Вы никогда не оставляете никакой сенсорный сигнал, никакое ощущение, без интерпретаций. Вы обязательно должны ухватить его и проинтерпретировать с точки зрения уже известного вам. Вы счастливы или несчастны только тогда, когда у вас есть знание и переживание счастья или несчастья. Поэтому, прежде чем испытать что-то, это должно существовать в рамках уже известного. Круговорот известного набирает инерцию внутри вас. Оно заинтересовано только в своем продолжении. Нет никакой «сущности», никакого «я», которое могло бы продолжаться, есть только движение мысли, самоповторяющаяся разделенность. Оно механистично. Что бы вы с ним ни делали, это только добавляет ему инерции. В.: Есть ли вообще хоть какая-то высшая цель? У. Г.: Так называемая «высшая цель» — как горизонт. Чем ближе вы подходите к нему, тем дальше он отодвигается. Цели, как и горизонта, на самом деле нет. Это проекция вашего страха, и он отодвигается по мере того, как вы к нему приближаетесь. Как его догнать? Никак, это невозможно. И все же именно желание заставляет вас двигаться; не важно, в каком направлении, желание есть желание. В.: Кажется, я начинаю видеть, что… У. Г.: Вы слепы. Вы ничего не видите. Когда вы действительно впервые увидите и осознаете, что нет никакого «я», которое нужно было бы реализовать, нет никакой личности, которую нужно было бы облагораживать, нет никакой души, которую нужно было бы освобождать, это будет страшным шоком для вас. Вы все вложили в это — в душу, ум, личность, или как вы там это называете — и вот оно взорвалось, рассыпалось, как миф. Вам тяжело взглянуть на реальность, на ваше истинное положение. Один только взгляд — и с вами будет покончено. Ваши традиции душат вас, но вы, к сожалению, ничего не делаете с этим. На самом деле вам нравится, когда вас душат. Вам нравится бремя культурного хлама, мертвые отбросы из прошлого. Все это должно отвалиться само, естественным образом. Оно просто отваливается, и вот вы уже не зависите от знания, оно становится для вас всего лишь полезным инструментом для адекватного функционирования в этом мире. Желание должно исчезнуть. Когда вы желаете освободиться от того, чего нет, это и есть то, что вы называете «страданием». Желание освободиться от страдания и есть страдание. Других страданий просто нет. Вы не хотите быть свободными от страдания. Вы только думаете о нем, не делая ничего. Ваши бесконечные размышления об освобождении от страданий только дают больше поводов для страдания. Размышление, думанье не кладет конец страданию. Страдание есть, пока вы продолжаете думать. На самом деле нет никаких страданий, от которых надо освобождаться. Размышления о страдании и борьба со страданиями и есть страдание. Поскольку вы не можете перестать думать, а думанье — это страдание, вы будете страдать всегда. Вам никуда от этого не деться, выхода нет…
Kukas: Pagalvojau,urantijos knygos blogis tame,kad joje propaguojamas ego iamzinimas.Viskas tam,kad taptum individuali amzina dvasia.Individualumas be ego ar imanomas?Individualumas reiskia ribotumas ir atsikrtis nuo visumos.UK garbintoju ego nuo knygos skaitymo ne tik,kad sumazejo ar jie realei suprato,kad ji reikia "persokti",atvirksiai,ju ego noriai prisitaike,patapo pats sau "dvasingesniu ir geresniu".Jis su malonumu "smaguriauja" ateities nuotykius,iki pat rojaus,nuo minties,kad pataps amzinu,tiesiog gauna "orgazma".Visa knyga persmelkta tokia neitiketina,jaudinancia,globaline kelione iki pat rojaus,su iamzinimo perspektyva.Perspektyva kam?....Panasu,kad taip gudriai palaikomas ir sulaikomas zmogaus ego-zmogaus koncepcija musu paciu prote- ILIUZIJA-MAJA!!!
kukui, urantui: tai kaip supratau čia šitam forume šeimininkas - apibrėžėjas , trinėjas kas ir kaip čia turi būti, yra urantas. Drakonas mirė, tegyvuoja drakonas.
kukui: O va čia kukai, kaip tik ir yra tokio asmeninio skyriaus rekomendacijos ,taigi dar kartą pats sau jas per įr perskaityk. "Mielieji, kviečiu visus norinčius susikurti savo asmeninį skyrių ir jame pateikti savo kasdieninius arba šventinius pamatymus, įžvalgas, vizijas. " o dabar perskaitęs, pasakyk , kur čia tos tavo paties asmeninės įžvalgos, vizijos ar pamatymai, kasdienės jos būtų ar šventinės , juk ne jomis čia daliniesi ,o realiai gyvenusio asmens krišnamurčio filosofija, jo pasisakymus cituodamas.
Kukas: kukui rašo: O va čia kukai, kaip tik ir yra tokio asmeninio skyriaus rekomendacijos ,taigi dar kartą pats sau jas per įr perskaityk. "Mielieji, kviečiu visus norinčius susikurti savo asmeninį skyrių ir jame pateikti savo kasdieninius arba šventinius pamatymus, įžvalgas, vizijas. " o dabar perskaitęs, pasakyk , kur čia tos tavo paties asmeninės įžvalgos, vizijos ar pamatymai, kasdienės jos būtų ar šventinės , juk ne jomis čia daliniesi ,o realiai gyvenusio asmens krišnamurčio filosofija, jo pasisakymus cituodamas. Tai vienas is kasdieniu pamatymu internete, mano nuomone, vertas demesio.Beja,Krishnamurti lietuviskai,butent mano pacituota yra,tingiu ieskotis,pamesk nuoroda ?
Kukas: Слова доверия сердцу Великий Путь не труден, следует лишь избегать предпочтений. Когда нет ни приязни, ни неприязни, все становится ясным и очевидным. Но стоит провести тончайшее различие – и небеса отрываются от земли. Если хочешь постичь истину, не придерживайся мнений. Превозносить одно и принижать другое есть помрачение сознания. Когда глубинный смысл вещей не понят, сущностный покой сознания тревожится без толку. Путь совершенен подобно великому пространству, которое объемлет все, в котором нет ничего лишнего. Решая принять или отвергнуть, лишаешь себя видения подлинной природы вещей. Живи не во внешней тьме вещей и не во внутренней пустоте. Пребывай в безмятежном единстве с вещами и миражи эти исчезнут сами собой. Пытаться достичь недеяния отказом от действия, значит вовлекаться в действие. Впадая в одну из крайностей не познать единство. Кто не живет в согласии с Путем, тот уловлен деянием и недеянием, утверждением и отрицанием. Отрицать реальность вещей значит не заметить реальность. Утверждать пустотность вещей значит не заметить реальность. Чем больше говоришь и думаешь об этом, тем дальше уходишь от истины. Останови речь и мышление – и не будет ничего, недоступного познанию. Возвращаться к корням значит усмотреть смысл. Устремляться к видимым формам значит не заметить истока. Просветление есть выход за пределы видимых форм и пустоты. Наблюдая перемены в пустом мире, реальными их называют лишь в силу неведения. Не ищи истину: перестань лишь цепляться за мнения. Не входи в противостояние, все время будь готов из него выйти. Малейший намек на «это» и «то», «правильное» и «неправильное» – и сущность сознания скрывается во мраке. Хотя истоком раздвоения служит единство, не привязывайся даже к единству. Когда сознание утвердилось на Пути, ничто не в силах его потревожить. Когда вещь не может потревожить сознание, прежнему ее существованию приходит конец. Когда различающим мыслям приходит конец, прежнего сознания более не существует. Когда вещи исчезают, исчезает и сознание, когда исчезает сознание, исчезают и вещи. Вещи существуют благодаря сознанию, сознание существует благодаря вещам. Пойми относительность этих двух и реальность единой пустоты, их общей основы. В этой пустоте они неразличимы и в каждом из них заключена вся тьма вещей. Кто не проводит различия между грубым и тонким, тот не соблазнится и различными мнениями. Жить в согласии с великим Путем ни легко, ни трудно. Но люди средней учености полны сомнений и страхов, и чем больше они спешат, тем медленнее идут. Связывает любая привязанность, и привязанность к идее просветления не лучше других. Если дать вещам идти своим путем, то некуда будет приходить и неоткуда уходить. Следуя своей природе, единой с природой вещей, ты пойдешь свободно и безмятежно. Когда мысль связана истина сокрыта, ибо все во мгле и тумане. Тяжелая обязанность всему давать оценку утомляет и раздражает. В разделении и размежевании что хорошего? Если хочешь следовать Путем, не отвергай даже мира чувств и идей. Ибо полное его приятие есть истинное просветление. Мудрый ничего не добивается, невежда сам себя связывает. Нет двух истин, истина одна, раздвоение же служит нуждам неведения. Пытаясь отыскать сознание при помощи сознания не избежать великой путаницы. Покой и движение порождены обманом чувств, симпатия и антипатия исчезают с просветлением. Все противоположности – плод заблуждения ума; они подобны снам, цепляние за них безумно. Обретение и утрата, правильное и неправильное, – в конце концов такие мысли разом исчезают. Когда глаза не спят, сны уходят сами собой. Когда ум не разделяет, тьме вещей возвращается их единая сущность. Познать тайну единой сущности значит освободиться от пут. Узреть равенство вещей значит обрести свою сущность, неподвластную времени. С чем сравнить то, что ничем не обусловлено и ни с чем не связано? Узри постоянство движения и движение постоянства – движение и покой исчезнут. Когда нет противоположностей, нет и единства. Это великий предел – неизречим, неисчислим. В неразделенном сознании, созвучном Пути, угасают эгоцентрические устремления. Колебаниям и сомнениям приходит конец и возможной становится жизнь в истинной вере. Одним ударом мы освобождаемся от пут: ничто не связывает нас и мы ни к чему не привязаны. Все становится легким, ясным и самоочевидным, не требуя участия ума. Ни мысль, ни понимание, ни знание, ни представление здесь не нужны. Ни сознающего, ни сознаваемого нет в этом мире Таковости – мире «того, что есть». Чтобы войти в согласие с Путем просто говори сомнениям: «Нет двух». «Нет двух» – ничто не отделено, ничто не исключено. Где и когда бы ни случилось просветление, оно является проникновением в эту истину. Истина запредельна великому и малому в пространстве и времени. Единый миг равен десяти тысячам лет, ибо пустота здесь и пустота там. Бесконечная вселенная, стоящая пред глазами, бесконечно велика и бесконечно мала. Разницы нет, ибо когда определения ума исчезли, границ меж ними не видать. Где бытие? И где небытие? Так не теряй же время в рассуждениях о недоступном рассуждениям. Одна ли вещь, тьма ль вещей – иди средь них, сливаясь без различий. Жить так значит не печалиться несовершенством. Довериться этому значит идти путем недвойственности. Потому что недвойственность едина с доверившимся ей сердцем. Слова! О Пути нельзя сказать, ибо на нем нет ни вчера, ни завтра, ни сегодня. /Сэнцань/
Kukas: Kukas rašo: Превозносить одно и принижать другое есть помрачение сознания. kieno sviesa ryskiausia?
kukui: Na jau tikrai ne tavo pacituoto kino Cencanio ar indo krišnamurčio , nors tavo sąmonei šią gyvenimo akimirką yra būtent taip , bet tik šią akimirką . Taigi nešaldyk į statiką laike savo akimirkų kukai. Ir negyvenk Cencanio ar Krišnamurčio akimirkomis. Tamsa jų sąmonę apėmusi yra.
Kukas: Kvaili,nera ryskesnes,blankesnes,tai proto triukai
kukui: O žodis kvailį ar ne tavo paties proto triukas , nušvitęs kukai. Jeigu jau nėra ryškesnės ar blankesnės šviesos ,nušvitęs kukai ,tai negali būti ir kvailo ar protingo, kaip ir kvailesnio ar protingesnio ,juk tai tik tavo paties proto triukai. Bet nuleisdamas vandenį unitaze turbūt tuo savo protu kuris yra viso labo tik triukų šaltinis ir daugiau nieko,juk pasinaudoji. Taupyk mielas kukai tikrai pinigus kelionei į Indiją savo išbujojusiam ego pažaboti.
Kukas: Taip tai proto triukas uz tai tu ir kvailis
kukui: Labai triukiška , kukai, tavo paties protui ego apimtam tai atrodo labai šmaikštu ir triukiška, turiu omenyje tavo komentarą. Triukiška ir visiškai kvaila, bet jokiu būdu ne išmintinga.
Kukas: Smaikstu ir faktas ir verta(s) gailescio esi
Kukas: В конце 60-ых годов, еще до поездки в дзен-буддийский центр Маунт Балди, когда я только начинал практиковать медитацию, я работал в библиотеке Западного Резервного Университета Кейза. В те времена я практиковал весьма усердно. Каждый день в районе 14 или 15 часов я совершал непреднамеренные «уходы», в которых Сознание затягивало меня всё глубже и глубже в самого себя, до тех пор пока я не начинал видеть необъятный белый свет в который я падал. Это чертовски меня пугало, потому что я знал, что это была смерть «меня». Время от времени это состояние по-прежнему возвращается. Точно также оно погружает меня глубоко внутрь, глубоко вниз, далеко за пределы Сознания. Сегодня оно снова устроило мне экскурсию в запредельное, очень глубоко. Я снова увидел истинность того, что моя настоящая природа целиком находится за пределами Сознания, и что любое высказывание или переживание в Сознании абсолютно ничего не может нам сообщить об этом предшествующем сознанию состоянии, об Абсолюте. Представьте, что вы находитесь в центре вращающегося колеса. В этом абсолютном центре нет почти никакого движения. Вы лишь меняете направление: с 0 градусов на 90, на 180, на 270. Но нет движения; вы просто вращаетесь, находясь в центре, который спокоен. Затем вы начинаете следовать за Сознанием наружу: в слова, в переживания. Движение становится всё быстрее и быстрее, вы вовлекаетесь в него, появляется драма, манипуляции, задетые чувства, любовь, ненависть, желание, страсть. Всё это происходит в Сознании и происходит с вашим чувством себя. Но в центре нет никакого движения. Осознанность приходит и уходит, Сознание приходит и уходит. В какой-то год вы еще не рождены, а в следующий уже рождены. Несколько лет спустя вы осознаете себя и рождается Я Есть. Но существует некая основа, для которой всё это произошло. Есть некая основа для которой произошло это знание и эти переживания. И высшая цель традиционной духовности, Адвайты, Дзен, заключается в том, чтобы знать эту основу, нерожденную Суть, эту часть тотальности, которая не является частью этого мира, но которая наблюдает мир. Чаще всего нам необходимо погружаться в глубокую медитацию, раз за разом — чтобы обнаружить это состояние. Сначала это является как бы просто пониманием или убеждением, гласящим, что вы есть до Сознания. А потом у вас появляется переживание прохождения сквозь Сознание. Весь видимый мир снаружи и весь мир внутри, всё это Нисаргадатта называл причинным телом, — вы проходите это причинное тело насквозь. Это произошло с Радживом несколько лет назад. Вы ЗНАЕТЕ неким способом, который находится за пределами Сознания и вы постигаете, что предшествуете Сознанию. Вы всегда предшествовали Сознанию и всегда будете ему предшествовать. А затем приходит Сознание и рождается Я Есть. И вы понимаете, что вы существуете! Я Есть! Я Есть! Я Есть! Это захватывает нас и мы отождествляемся с «Я Есть» и происходит отождествление Я Есть с телом, с чувствами, с эмоциями, но в основном с телом, и мы теряем из виду свою тождественность с Абсолютом. Будучи одухотворённными созданиями, мы изо всех сил стремимся вернуться обратно к этому тождеству, к основе, которая за пределами сущего: это другое измерение, целиком за пределами сущего, за пределами Сознания. Есть несколько путей, ведущих к этому абсолютному состоянию. Есть человек по имени Дуглас Хардинг, который написал книгу «Жизнь без головы». В ней есть много разных упражнений, которые вы можете выполнять и которые на интуитивном уровне дают вам возможность прикоснуться к этому Абсолютному состоянию. Для меня его упражнения никогда не работали. Что сработало в моём случае, так это просто смотрение внутрь себя и нахождение там всегда присуствующего счастья. Вы можете практиковать Самоисследование, пытаться установить местонахождение «я», глядя в пустое пространство прямо перед собой, но тогда вы начинаете думать, что вы и есть это пустое пространство, а это ошибочное отождествление. Это лишь очередное явление внутри Сознания. Или же вы можете отождествиться с «я есть», с этим чувством Себя, с чувством, что «я существую», что «я сознательный», что «я воспринимающий», что «я чувствующий», что «я живой» — и постепенно это чувство Я Есть загустевает, очищается, становится легче, становится сильнее, становится более всезнающим. Я Есть начинает открывать вам природу Сознания и вашу истинную суть и вы влюбляетесь в это Я Есть. Я Есть! Я Есть! Многие находят Я Есть через любовь, ибо любя они находят Я Есть. Любя они находят Я Есть. Любя они находят Я Есть. И вы тоже можете. Но Я Есть это лишь проводник, это не конец. Вовлечение в Я Есть это не конец. Очищение Я Есть это не конец. Любовь, которую чувствует Я Есть — это не конец. И однажды Сознание погружает вас глубоко-глубоко и приводит вас в место, из которого вы наблюдаете, как приходят и уходят все состояния Сознания, и вы находитесь там как бесстрастный свидетель. Нет эмоций. Нет любви. Вы смотрите как приходят и уходят различные состояния Сознания, объекты в Сознании — вы тотально вне всего этого. И вы понимаете, что всё это не имеет ничего общего со мной — с настоящим мной, который есть ТО, что находится тотально за пределами Сознания. Это начало свободы, настоящей свободы, возможности пребывать в этом состоянии, в Абсолюте и в знании, что ты нерождён, несотворён, ты не приходишь и не уходишь. Мир приходит и уходит — ты остаешься. Тело умирает, а ты остаешься. Можете ли вы ощутить это прямо сейчас, внутри себя? Эту истину того, что вы за пределами мира, за пределами Сознания, за пределами вашего тела, за пределами Бога, за пределами любви? Это знание, что там вы были нерождены, не обладали никакими атрибутами, никакими желаниями, были целостными. И тогда вы можете оставаться там долгое время, будучи поглощенными тем, что за пределами мира, пребывая в вашей истинной природе. Подобно Рамане, вы не двигаетесь целый год. Вы сидите на полу в пещере и позволяете насекомым кусать вас за ноги. Кровь и гной приклеили вас к полу, но вы находитесь тотально вне этого мира. Им приходится приходить к вам, забирать ваше тело, относить его в храм и мыть его, чистить его, кормить его, потому что вам всё равно. Вам всё равно. Вы увидели свою истинную природу и вы видите, что Сознание это ошибка, Сознание это ад. Сознание является блаженством лишь иногда, ибо оно содержит все ужасы этого мира. Вам не хочется возвращаться. С чего бы это мне хотеть возвращаться ко всему этому? Если бы я только знал, перед тем как рождаться, я бы отказался от Сознания. Но у меня не было выбора и я не знал. Постепенно мы возвращаемся, постепенно воссоединяемся с миром. Я Есть рождается заново, наше сострадание рождается заново, наша любовь рождается заново. И мы уже другие. Мы больше не беспокоимся о себе. Потому что мы узнали правду о том, что мы есть ничто, мы есть тайна, которую невозможно познать непосредственно. Мы можем знать о своём существовании только потому что есть движение внутри Я Есть, но ЧТО мы есть за пределами этого, никогда не может быть познано. И с этим мы пребываем и с этим мы возвращаемся в сердце мира. EDWARD MUZIKA
Kukas: Parodyk man save! Jus visada sakote as,as,as,bet niekada neissiaiskinote: kas tas as?...Mano kunas,mano emocijos,mano jausmai...labai gerai,jusu,o kas tu pats? Vieni sako kunas! Bet argi kunas ne samoneje? Kaip tada apie ji zinotume? Kas ten- kuno viduje? Protingiausi atsako-samone! Bet,argi samone skiriasi nuo savo turinio? Ar musu samone nesutalpina savyje viso pasaulio?O argi "samone" nera tik mintis? Taigi,kas tu? Sita paslaptys turi buti issiaiskinta,daugiau niekas neturi reiksmes!
Kukas: Боб Адамсон: "Обнажённая Осознанность" http://advaitaworld.com/uploads/images/00/02/74/2011/07/10/0e0837.jpg Есть только одна реальность. Именно её имеют в виду учителя, когда говорят о недвойственности или об «одном без второго». Муктананда употреблял выражение «в тебе живет Бог». На самом деле Бог не только живет в вас, Бог и есть то, что видится и проявляется как «вы». Истина в том, что вы никогда не были и никогда не будете отдельны от Бога или от этой чистой осознанности, на которую указывал Нисаргадатта. Это касается и «меня» и всех вас — среди вас нет ни одного человека, который не был бы ТЕМ. Вы не можете НЕ быть ТЕМ. Так что, как я уже сказал, эта истина не нова. Это обнаружил даже Моисей. Стоя на горе, он услышал внутренний голос или что-то вроде этого, называйте как вам угодно. Некоторые говорят, что это Бог говорил с ним. Казалось бы, Десять Заповедей были призваны помочь людям, показать им, как жить более гармонично, но Моисей задумался над их смыслом и спросил «Когда я вернусь обратно, как мне назвать того, кто послал меня?» Ему снова явился «голос»: «Скажи им, что тебя послал Я ЕСМЬ. Что моё имя — Я ЕСМЬ». Именно тогда, в тот же миг, Моисей осознал: «Я есмь то, что Я ЕСМЬ». Эта истина была известна еще в те времена. И эта истина точно так же может быть познана через изучение Библии, как и через изучение многих других писаний. К примеру в книге Исаии говорится: «Будьте безмолвны и познайте что Я ЕСМЬ Бог». Другими словами, будьте безмолвны и познайте, что «Я ЕСМЬ» есть Бог. Если немного разбить это на слова, то получится «будьте безмолвны и познайте, что Я ЕСМЬ есть». Можно продолжить это укорачивание: «будьте безмолвны и познайте, что Я ЕСМЬ», «будьте безмолвны и познайте», «будьте безмолвны» и наконец просто «будьте». Иисус сказал «Я и Отец мой — ОДНО». Он тоже говорил о сути или о духе. Ещё Иисус сказал «Никто не придёт к Отцу иначе, чем через меня». Скорее всего, переводчики подумали, что сказанная им на самом деле фраза «Никто не придёт к Отцу иначе чем через то, что Я ЕСМЬ», является грамматически некорректной. И когда они заменили «Я ЕСМЬ» на «я», люди стали поклоняться человеку вместо того, чтобы увидеть то послание, которое он хотел донести. Так что, как видите, это послание или указатель — не является чем-то новым. Оно никогда не может стать чем-то новым. Более того, вам необходимо понять, что даже эта мысль «Я ЕСТЬ» — она также не является реальностью, поскольку это просто мысль. Это мысль, которая является обозначением этого Знания. Знание — это бытие и в этом бытии-знании возникает мысль «Я ЕСТЬ», но бытие-знание не является мыслью. На Знание можно указать только словами. Именно так о нём можно поведать. Но эта мысль «Я ЕСТЬ», как и любая другая, не является и не может являться этим Знанием. Ни одна концепция никогда не может стать ЭТИМ. ЭТО никогда не удастся поймать в сеть из концепций. Независимо от того, можно или нельзя понять это с помощью концепции, разве можете вы отрицать факт того, что это Знание всегда и извечно присутствует, разве можете вы отрицать то Знание, которым вы являетесь? Каждый из нас знает это — никто не скажет «я не существую». Каждый из нас знает «Я ЕСТЬ» и он знает это еще до того, как возникают какие бы то ни было слова. Сидя на своём месте, вы можете сказать «Я Есть» или вы можете показать на меня и сказать «ты есть». Разве не так? Так что каждый из нас знает «Я Есть». И этот так называемый «ты» — это тоже «Я Есть», но хотя мы все и есть эта «Я-Есть-ность», мы в то же время каким-то образом воспринимаем её как отдельность просто потому что есть видимость меня и тебя. На самом же деле, существует только «Я ЕСТЬ» — не мысль «Я ЕСТЬ». Та недвойственность, о которой мы здесь говорим подразумевает, что есть только один и этот один это «Я ЕСТЬ». Идея о том, что есть «один» подразумевает, что мог бы быть и еще кто-то другой и вот чтобы отсечь это предположение кого-то в дополнение к одному, те кто обладает знанием говорят нам, что есть «один без второго». Посмотрите и убедитесь, что нет ничего кроме ТОГО! Я есть ТО, вы есть ТО, это есть то и то есть ТО. Всё есть ТО! Указывая на ТО словами, я указываю и обращаю внимание на то чувство присутствия, осознанности, сознания — назовите это как вам угодно. Это то, что внутри вас, то, что невозможно отрицать, то, что уже невозможно уменьшить или отбросить. Древние писания также указывают нам на эту суть бытия с помощью понятия «нети нети» — «не это, не это». Этот указатель призывает вас отбрасывать всё возникающее до тех пор, пока вы не останетесь «с ничем» — то есть тогда вам не на что будет больше повесить какое-либо название. Вы можете проделать это прямо сейчас путём отбрасывания всех умственных концепций с помощью «не это, не это» до тех пор, пока не останется ничего, что вы могли бы как-то обозначить. И я хочу спросить вас: когда у вас это получается — вы исчезаете? Разваливаетесь на кусочки? Там, в этой «полной остановке», в этом отсутствии мыслей — нет никакой необходимости что-то преодолевать или что-то ещё искать. В этой полной остановке есть понимание, что существует лишь обнаженная осознанность и что вы и есть это. Некоторые буддийские писания говорят об этом как о неконцептуальном, извечно свежем, самосияющем присутствии осознанности, только это и ничего больше. Есть прекрасная тибетская книга, о которой вы возможно слышали. Она была когда-то неверно переведена Эвансом Венцом, который недостаточно хорошо владел тибетским языком. Сейчас доступен более точный перевод. Книга называется «Самоосвобождение через Видение в Обнажённой Осознанности». Она описывает эту безконцептуальную осознанность как «чистую», «обнажённую» осознанность и это очень хорошее описание. Оно подразумевает, что в этом безконцептуальном пространстве осознанность «раздета» — с нее сняты все концепции, она является чистым видением. Вы прямо сейчас можете отбросить все свои концепции. Здесь и сейчас, перестаньте думать на мгновение. У кого-то пропало зрение? Нет! Вот это и есть это обнажённая осознанность — нет концепций, нет мыслей — на короткий промежуток времени. Почувствуйте этот вкус. Увидьте эту тонкость. Это не является неким величайшим переживанием типа невообразимо экстатичного состояния или же какой-нибудь ужасающей драмы или травмы. Это не беспокойство и не стресс. Это не какая-нибудь великая любовь или другая идея «бытия». Это очень-очень тонкое… очень тонкое равновесие, если хотите, в котором нет ничего неправильного. Уравновешенность. В этой полной остановке, вы можете понять что имели в виду наши предки, когда говорили о «покое, который превосходит всё понимание». Они имели в виду то, что это не является чем-то что ум может познать или что можно познать умом. Нет и не будет никого, кто достиг покоя в уме, потому что природа ума заключается в том, чтобы вибрировать и в этой вибрации и существует кажущееся разделение. Ум — это постоянное движение энергии. Если вы внимательно присмотретесь, вы увидите, что он постоянно вибрирует во взаимосвязанных противоположностях, таких как добро или зло, приятное или болезненное, прошлое или будущее, счастье или грусть, любовь или ненависть. Так что «покой, который превосходит всё понимание» может присутствовать только там, где нет ума. Я еще раз попрошу вас на какое-то время перестать думать. Может ли мысль или концепция описать ту осознанность, которую вы переживаете в этом безмолвии ума? В этом очень тонком ничём, в нём присутствует тончайший покой. Это незагрязненное естесственное состояние. Осознайте эту тонкость и вы захотите вернуться к ней, остаться с ней. И вам нет нужды стараться этого достичь, потому что это будет происходить естесственно само по себе. Это и есть тот покой, который вы искали всю свою жизнь. Нет вашей вины в том, что вы не знали об этом раньше. Некого винить. Все мы привыкли всегда смотреть «наружу», в поисках приобретений или накоплений — чего-то, что принесло бы нам покой. Тем не менее, никто из нас не достиг в этом успеха или удовлетворения, потому что мы искали не там, где надо. То, что вам нужно, находится там же где и вы, прямо сейчас — и эту непосредственность мы называем «данным моментом». Здесь нет тела. Здесь нет ума, времени, пространства, это запредельно рождению и смерти, запредельно «где», «когда», «как» и «почему». Именно поэтому в «Гите» сказано: «меч не может разрезать это, ветер не может высушить это, огонь не может сжечь это и вода не может утопить это». И в то же время, это содержит все вещи. Какие могут быть вещи, когда есть недвойственность? Может ли что-то существовать отдельно от Этого? Если есть что-то отдельное и оторванное от Этого, тогда всё, что нам говорили наши предки — враньё. Реализация состоит в том, что не может быть чего-то, отдельного от всего. Эти так называемые «объекты» просто видятся как разные. Но это лишь видимость.
Kukas: Kukas rašo: Ещё Иисус сказал «Никто не придёт к Отцу иначе, чем через меня». Скорее всего, переводчики подумали, что сказанная им на самом деле фраза «Никто не придёт к Отцу иначе чем через то, что Я ЕСМЬ», является грамматически некорректной. И когда они заменили «Я ЕСМЬ» на «я», люди стали поклоняться человеку вместо того, чтобы увидеть то послание, которое он хотел донести. .....pala,pala,kas per...? pirma kart girdziu....kaip,kaip ten Jezus sake???....eee...AR ISTIKRUJU MES ZINOME KA SAKE JEZUS? Labai panasu i tiesa-taip sneka nusvitusieji o juk Jezus minimum turejo buti nusvites........prisiminiau tam tikru apastalu issisokimus bandant perspjauti Jezu....tik per mane,tik tik tik,as,as,as,tik per mane...ai ai ai..ojojoi.....na joooooo!!!....pirma ,visgi reikia tikrai zinoti,ka,apie ka Jezus kalbejo.....ego durnumai...melas neidomus,tiesa idomesne.
Kukas: posviasciajetsia rimantui,kag geriau praeitu gydymo kursas! Проблема "ответственных" - это ещё и вопрос о "действующих лицах". Если "действующих лиц" нет, то автоматически нет и "отвественных". Рассмотрим это утверждение на конкретном примере: Родился младенец, у него уже есть определенный набор наследственных качеств, далёких от совершенства. Но разве он ответственен за этот набор? Разве он его запрашивал, разве это он выбирал его? Очевидно, что нет! Пока он даже не знает, что он существует. Даже информация, что он есть, будет получена из "вторых рук". А можно-ли перенести ответственность за этот выбор на родителей? Очевидно, что нельзя, потому-что с ними была та-же история, они также унаследовали свои качества от родителей, а те, в свою очередь, от своих, а те - от своих, а те - от своих, а те - от своих, а те - от своих...., и через пару строк мы потеряемся вглубине веков... . Итак, наследственные качества не запрашиваются и не выбираются! Можно сказать, что вся Вселенная поучаствовала в каждом конкретном наборе генетических качеств. Теперь рассмотрим социальное окружение нашего младенца. Сначала его воспитывают родители (а то и случайные люди). Они передают ему навыки и знания, которыми обладают сами. Может ли ребёнок выбирать получаемую информацию на этой стадии? Очевидно, что нет, и к пяти - семи годам он обладает набором психосоматических качеств, которые он не выбирал и не запрашивал! Могли ли его родители сделать лучший выбор для своего чада? - Нет, их история была тоже без выбора! Не забывайте, что кроме родителей на малыша оказывали влияние бабули, дедули, прочие родственники, книжки, театры, телевидение, друзья, воспитатели, соседи, знакомые по улице и многие-многие другие, включая вещи, и конкретную окружающую природу. Теперь просто честно посмотрите: что на самом деле орудует через этого ребенка? Разве это действует та чистая душа, которая спустилась в маленькое народившееся тельце? Нет, конечно, все души (читай самосознание) изначально чисты. Это орудует тот набор случайных качеств, которые он получил без выбора и без запроса, это работает та информация, которая собралась в его теле и памяти, и в которой поучаствовала вся Вселенная! Вам не очевидно на счёт всей Вселенной? Тогда посмотрите на каждого из тех, кто оказал воздействие на этого ребенка: каждый из них сам оказался результатом воздействия на него других, а те, в свою очередь, результатом воздействия других, а те - других, ................ и мы опять теряем "ответственных" в глубине веков, и концов не найти! Вся вселенная поучаствовала в каждом конкретном случае! Дальше ребенок только ещё больше набирает воздействующие на него информационные связи, теперь он уже школьник, и появляется иллюзия, что он может самостоятельно сделать выбор: с кем дружить, во что играть, что читать, смотреть, слушать, запоминать и т. д. . Но так-ли это на самом деле, он ли это выбирает, или "его выбор" обусловлен той скопившейся "базой данных", которая, как выяснилось, является продуктом целой Вселенной? Где тут свобода выбора? Смотрите честно! Тогда откуда чья-то ответственность, откуда чьи-то заслуги, откуда чья-то вина? А жизнь ребёнка продолжается, его "база данных" ежеминутно пополняется и модифицируется новой информацией. И все его поступки, эмоции, предпочтения неприязни, все его желания и мысли обусловленны содержанием этой "базой данных", которую он не запрашивал и не выбирал! Просто увидьте это!!!! И вот когда, в следующий раз, к вам придет мысль: - "Я-бы никогда не стал таким козлом, как... .", - то подумайте, кого вы фактически обвиняете? Всю Вселенную! Да! В каждом случае, когда вы кого-то обвиняете, вы обвиняете всю Вселенную! В каждом случае без исключения! Это как с погодой, если вы честно отнесётесь к вопросу погоды и исследуете его до конца, то увидите, что весь Космос принял участие в "сегодняшней жаре" или в "наводнении".... . Как-бы вы ни хотели найти виноватого, его нет!!! И только ваша невнимательность заставляет вас думать, что сосед (начальник, полицейский...) - сволочь. Но это и очень хорошая новость, потому-что и вы ни в чём не виноваты, ни в одном из своих поступков, грехов, мыслей.... . В каждом "вашем" случае поучаствовала вся Вселенная, каждый случай - это микро-отражение всей Вселенной, так сыграли гуны, вселенские энергии. Поэтому, даже если вы что-то сейчас не понимаете или с чем-то не согласны, то и это не может быть поставлено вам в вину! Даже ваше непонимание обусловлено не вашим выбором, а набором бесконечных обстоятельств, в котором поучаствовала вся Вселенная! Можно сказать, что это Её реакция. В каждом случае действует тот набор информации, который спонтанно собрала вся Вселенная. В каждом событии, в каждой травинке участвует вся Вселенная! И вот из этой "точки" понимания вы можете увидеть, что "действующие лица" вообще отсутствуют, потому-что ничто из того, что вы считали "своим" не является вашим: ни тело, ни чувства, ни эмоции, ни даже мысли, вам их "подсунули"! А кто тогда вы? - Вы просто незатрагиваемый свидетель! Если вы не только прочитаете, но многократно самостоятельно проведёте аналогичное исследование, то с вас свалится огромный "камень" боли! Вы почувствуете вкус свободы! Практика такого исследования очень важна, к ней нельзя относиться поверхностно, и выводы, которые вытекают из неё должны стать вашим убеждением! Практикуйте "поиск ответственных" каждый раз, когда вы на кого-то обиделись. Не ограничивайтесь только концовкой про участие всей Вселенной, иначе это не сработает для вас! Исследуйте тщательнее, чем было описано здесь (ведь невозможно описать всю эту тонкую практику текстом), исследуйте до всех возможных подробностей, не жалейте на это время, и вы не пожалеете о результатах! Доведите практику до такого автоматического видения, что-бы у вас даже мысль о чьей-то вине (ответственности) не смогла возникнуть! И тогда... ! И тогда это видение/понимание само приведёт вас в состояние "незатрагиваемого свидетеля". Понимание, что нет ответственных, само распостраниться и на вас, вы осознаете, что "ваши" мысли - не ваши! Ведь даже эти читаемые мысли - не ваши (и не мои), что в каждой мысли поучаствовала вся Вселенная! И это видение спонтанно превращает вас в "стороннего наблюдателя", того самого "незатрагиваемого свидетеля", о котором говорил Махарадж! И тогда вам сразу станет понятна фраза Раманы Махарши: "Предоставь телу и чувствам беспрепятственно играть свои роли без твоего вмешательства.". Понимаете, "вам" ничего не придётся предоставлять, "вы" никогда ничего не делали, ваше понимание само осуществит это! Конечно, это ещё будет двойственность, но состояние "незатрагиваемого свидетеля" - это очень продвинутое состояние, и от него остаётся всего один шаг! И хотя - это непростой шаг, но он может произойти сам спонтанно, если вы стабилизируетесь в состоянии "незатрагиваемого свидетеля". Ещё раз хочу обратить ваше внимание на то, что нельзя поверхностно относиться к этой практике, и она не сработает за один раз, но только тогда, когда станет пониманием в степени убеждённости, автоматическим видением, как щит убеждённости, не пропускающий и тени сомнения. Потому-что когда вы без сомнения увидите, что "ваши" мысли - на самом деле не ваши, тогда вы автоматически потеряете к ним интерес, вы больше не будете верить им, НЕ СМОЖЕТЕ!!! Вы как-бы отанетесь в вакууме от мыслей, и только последняя идея "Я есть" всё ещё останется в сознании. Это и будет то самое пребывание в чистом "Я есть", это и будет состояние "незатрагиваемого свидетеля". Никаким усилием воли вы не можете воспитать в себе "незатрагиваемого свидетеля", никакие "будильники" не помогут вам помнить быть "чистым наблюдателем", вы будете продолжать вовлекаться в мысли, потому-что вы считаете их своими! И только когда вы доподлинно увидите, что это - не ваши мысли, что вам их "подсунули", тогда вы не только потеряете к ним интерес, НО И ВООБЩЕ НЕ СМОЖЕТЕ ИМ ВЕРИТЬ, у них не будет энергии! _________ Последним шагом будет спонтанное видение, что "незатрагиваемый свидетель" (чистое "Я есть") - это тоже концепция. Это случится само, когда "я"-идея потеряет ментальные ориентиры, ведь ничего вашего тут нет! И тогда остаётся чистое свидетельствование, или точнее - самосвидетельствование. Не свидетельствование вас, а свидетельствование свидетельствования - что означает, осознание осознания, или распознавание своего истинного лица, которое есть осознание. В этом "месте" можно будет немного вам помочь... Но сначала стабилизируйтесь в состоянии "незатрагиваемого свидетеля". Помните, что это не реальное состояние, а концептуальное, тем не менее, оно помогает растворить псевдо-субъекта, который "существует" только за счёт концептуальных ориентиров, и в их отсутствии просто исчезает. Не отдождествляйте "себя" ни с чем, не давайте "себе" никаких определений, не присваивайте "себе" никаких достижений, никаких промахов, никаких качеств вообще, и "вы" исчезнете, как аромат цветка в воздухе.... Это и будет ваше истинное лицо до рождения. "Каким было ваше лицо до рождения?", - это очень известный коан. Читайте: каким был ваш образ до рождения? - Не было никакого образа! Все образы относятся не к "вам", это образы всей Вселенной, не "ваши"! Ваше истинное лицо, точнее сказать, лицо Реальности - это "ваше" остсутствие!!! Здесь нет никакого "себя", в реальности всё слито. Нельзя различить "себя" от "не себя". И вот когда эго теряет ориентиры, оно сливается со всем остальным, нет больше различий. Реализация - это не Глаз в Небесах, не Дух, витающий над Вселенной, реализация, точнее, распознавание истины - это отсутствие различий!
Kukas: rimantai,cia tipo asmenybes irodymas?taip pat tu nesupranti,kad as kalbu ne apie brachmanizma,tu paprasiausiai vis dar nepagavai,tau sviesa per ryski,esi zemesneme laiptelyje,paaugsi suprasi o kolkas lik su savo supratymo lygiu o as trinu tavo teksta kaip tersalus.Zinok vos nepamaniau,kad tu supranti,ir dar,zinok zmones matydami tokius daunus kaip tu su urantijos knyga begs nuo abeju kuo toliau.Gydyk savo daunizma kol nevelu
Kukas: Istriniau ir pask.tavo komentara rimantai,trinsiu,kol nenueisi pas daktara
rimantasKaunas: Kukai tai gal tu būdamas būtent Urantijos Knygos bendrijos forume pradėk trinti ir visą jos tekstą , kuris čia uranto yra įdėtas. Juk pagal tave jos tekstas yra blogis ir teršalai.
rimantasKaunas: Dar kukai gal kaip šio forumo moderartorius moderatoriškai ir galėtum Tadui paaiškinti apie velnius turint omenyje jo postringavimus apie Kaligastiją, ir jų įtaką žmogui ar čia jau nemanai , kad tokie parašymai yra teršalai ir tu turėtum imtis darbo.
Kukas: Priklauso nuo aplinkxbiu rimantai,taip peilis idioto rankose tampa pavojingu sveikatai ginklu,tiek sau,tiek kitiems.uk pati savaime nera tersalas nei ne antitersalas,viska lemia idiotizmo laipsnis ar laiptelis kaip megsta postringauti A.J.Kuo aukstesnem laipte esi,tuo pats supranti.... ne kas!
Kukas: http://www.youtube.com/watch?v=jn008jgM1R0&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=IK2l9B5Q_2A&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=ZFINwVXywVc&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=Y_EdjzZ2DNw&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=7T2HCob_yIQ&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=WF6TdBt8nYU&feature=player_embedded
Kukas: http://www.youtube.com/watch?v=CYVpt1Bma-Y&feature=player_embedded#at=506 http://www.youtube.com/watch?v=xGxYq7igLfs&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=5BHly9Z1L4A&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=sny0m70BuLc&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=FtiDuAQ-yj0&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=oIVOchpuiKE&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=d7kbgBysbik&feature=player_embedded
Kukas: Из книги У.Г. Кришнамурти «Выхода нет» Предисловие Пытаться понять У. Г. или его учение — это как пытаться схватить рукой ветер. Оживляющее, как свежий бриз, оно может быть и разрушительным, как пожар! Оно питает, как земля и вода, только если мы способны внять ему и затем «начисто забыть о нем!». Учение У. Г., несомненно, может спустить нас на землю с возвышенных, но туманных небес иллюзии, с тем чтобы мы могли вернуться назад и жить «простой, обыкновенной жизнью», в покое, без борьбы и конфликта! Жизнь невозможно понять. Все попытки понять ее — лишь проявления одной-единственной темы человеческого мышления: защитить и поддержать свое собственное «я». У. Г. указывает на проблемы, порожденные тем, что он называет «мертвая хватка мысли» (или культуры): создавая «я» и отделяя человека от окружающего мира, мысль, или культура, в ответе за жизнь-дубликат, жизнь на самом деле очень далекую от действительного мира тела или живого организма и его среды. Эта жизнь-дубликат в свою очередь приводит к эгоцентризму и деструктивности человека. В то время как единственный интерес живого организма состоит в выживании (на данный момент) и воспроизведении (или, как сказал бы У. Г., произведении себе подобных), мир мысли заинтересован в том, чтобы поддерживать себя. Мысль поддерживает себя путем переведения каждого переживания в понятия прошлого опыта, интерпретируя его как приятное или болезненное, и гонится за ним, если находит его приятным, или пытается избежать, если находит его болезненным. Каждое переживание создает фиктивную идею «я» в нас, ища непрерывности «себя», требуя повторения через «движение удовольствия», как называет это У. Г. Например, когда прошлый опыт предстает в настоящем моменте как желаемый, он вместе с тем создает идею «я», для которого этот опыт желателен. «Я» между тем не что-то реально существующее, как и ум, который просто другое название «я»; и нет того, что называют чистым сознанием, потому как нет сознания, которое не вовлекало бы перевод или интерпретацию того, что оно осознает, и, следовательно, не вовлекало бы «я». На самом деле переживание, которое предстает приятным и пытается увековечить себя, это и есть «я». Граница между «я» и переживанием — это одно из хитроумных порождений мысли. Мысль «строится» на переживании и создает желание «абсолютного счастья», или, как сказал бы У. Г., «желание постоянного счастья без единого момента боли». Порождаемая этим жизнь-дубликат создает замкнутость на своем «я» и стремление к самозащите. У. Г. говорит, что замкнутость на своем «я», созданная мыслью, сделает что угодно, лишь бы сохранить свое существование, даже ценою разрушения мира, разрушения самого живого организма, на котором базируется мысль, что становится очевидным на примере людей, развязывающих войны и убивающих других или себя ради какой-либо идеи. Есть ли из всего этого выход? У. Г. сообщает, что выхода нет! Все попытки с нашей стороны высвободиться из «мертвой хватки мысли» только продлевают «я» и еще глубже укореняют нас в нем. Все попытки самосовершенствования, отстраненности или отречения, позитивного или негативного мышления, понимания, знания, медитации, религиозного или духовного поиска, социальных реформ или революций — будучи порождением мысли, лишь поддерживает и укрепляет «я». Поэтому они не освобождают нас. Жизнь У. Г. весьма вольготна и непринужденна. Обычно вокруг него царит атмосфера вечеринки. Где бы вы его ни встретили, он, как правило, в компании одного или нескольких приятелей, с которыми постоянно шутит и которых постоянно поддразнивает, и те в свою очередь делают то же самое. Когда появляется незнакомец, У. Г. тут же отбрасывает все шутки в сторону, становится серьезным и молча выжидает, когда гость начнет говорить о том, что его сюда привело, после нескольких общепринятых любезностей. Очень скоро посетитель попадает в сети мысли У. Г. Влияния его слов трудно избежать. В конце концов вы либо начнете шутить вместе с ним, либо будете расстроены, обнаружив, что кричите с ним друг на друга, либо, не вынеся всего этого, просто сбежите! Нет определенной модели того, как посетитель будет реагировать на У. Г. Конечно, есть и такие, кто считает У. Г. шарлатаном, а его учение ложным. Однако когда говоришь с У. Г., понимаешь, что факт твоего существования под вопросом. Возможно, по этой причине некоторые люди испытывают страх в его присутствии. О н не только вскрывает все потаенные мотивы сказанного тобой, но также отрицает большую часть того, что говорят люди, пытаясь пошатнуть структуру их верований. У. Г. использует для этого любые доступные ему средства. Он утверждает, что все верования относительны, и использует эту относительность в противопоставлении их друг другу. Он не придерживается правил линейной логики. Для него нет ничего настолько священного, что стоило бы отстаивать любой ценой! Личные отношения У. Г. (если их можно так назвать) также не являются исключением вышеназванного правила (или, скорее, отсутствия такового). Порой может показаться, что он сам хочет видеть тебя, заботится о тебе. (Сколько раз приходилось слышать от разных людей, что никто не заботился о них так, как У. Г.!). Он может пригласить тебя в гости или зайти сам. Он болтает или шутит, обедает с тобой и все такое. И все-таки, после того как он уйдет, кажется, что вряд ли он еще когда-нибудь вспомнит о тебе (разве что когда кто-нибудь упомянет тебя в разговоре). С одной стороны, ему вроде бы без разницы, как ты живешь, с кем видишься и т. д., а с другой — вдруг обнаруживаешь, что он дразнит и атакует людей, вмешивается в их жизни. В.: Неужели Вы не видите, что разрушаете саму основу человеческой мысли? Вы отбираете у нас наше чувство цели. У. Г.: Жизнь — это огонь. Она не терпит ничего мертвого. А твои идеи мертвы. Они искажают жизнь. Каждая мысль по своей природе фашист — все, порожденное мыслью, ведет к разрушению. Сам фундамент нашей цивилизации построен на том, чтобы убивать и быть убитым — во имя Бога, которого символизирует церковь и прочие религиозные институты, и во имя политических идеологий, символизируемых государством. Человек — продукт одноразового пользования. В.: К чему мы идем, по Вашему мнению, У. Г.? У. Г.: Мы постепенно движемся по направлению к абсолютному краху. В.: Короче говоря, мы обречены? У. Г.: Нет нужды повторять очевидное. Ни аватар, ни гуру, ни богочеловек не может предотвратить этого. В.: Существует ли такая вещь, как Ваш собственный опыт? У. Г.: Что бы ты ни испытывал, это уже было испытано кем-то еще. Если ты говоришь себе: «Ах! Я пребываю в состоянии блаженства!», это значит, что кто-то до тебя испытал это и передал тебе. Какова бы ни была природа посредничества, через которое ты испытываешь что-то, это опыт из вторых, из третьих, из последних рук. Это не твой опыт. Нет такой вещи, как твой собственный опыт. Такие переживания, какими бы экстраординарными они ни были, не стоят ни гроша. В.: Когда Вы говорите «мы», кого Вы имеете в виду? У. Г.: Поскольку мы используем слово «мы», ты задаешь мне вопросы «Кто это „мы“?», «Что за сущность использует это слово?» и т.д. Это всего лишь самоподдерживающийся механизм, и он сам поддерживает свою непрерывность. Когда я говорю «сам», я не имею в виду «сам» в общепринятом смысле. Это скорее похоже на самопуск в машине. Он продлевает себя посредством повторяющегося процесса. В.: Приведите пример чувствительности. У. Г.: Нет иной чувствительности, кроме чувствительной нервной системы, отвечающей на раздражители. Следовательно, если вы увлечены или поглощены чувствительностью чего-то еще, вы затуманиваете сенсорную деятельность. Сами по себе глаза не могут видеть. В момент, когда ты видишь, запускается интерпретация сенсорного восприятия. Всегда есть промежуток между восприятием и памятью. Память подобна звуку. Звук очень медленный, а свет движется быстрее. Все эти сенсорные восприятия подобны свету. Они очень быстрые. Но по какой-то причине мы потеряли способность отбрасывать ее [интерпретацию] на задний план и позволять этим вещам двигаться так же быстро, как это происходит в природе. Приходит мысль, захватывает его [сенсорное восприятие] и называет его тем или иным именем. Это то, что называется распознаванием, или именованием, или назовите это как угодно. В момент, когда вы распознаете это как магнитофон, слово «магнитофон» уже здесь. Таким образом, узнавание и именование — это не разные вещи. Нам хотелось бы создать между ними промежуток и поверить, что это две разные вещи. Как я уже говорил, физический глаз сам по себе не может перевести физическое восприятие в структуру вашего знания. В.: Может наименование быть отложено на какое-то время? У. Г.: Зачем тебе его откладывать? Чего ты хочешь этим добиться? Я описываю функционирование сенсорного восприятия. Физиологи говорят об этом как об ответной реакции на раздражитель. Но ты не можешь воспринять тот факт, что вот эта отдельная реакция происходит в ответ на такой-то определенный раздражитель. Это одно неделимое движение. Реакцию невозможно отделить от раздражителя. Поскольку они нераздельны, мы ничего не можем сделать, чтобы предотвратить запуск в действие знания о прошлом опыте до того, как сенсорные ощущения переключились с одного объекта на другой. В.: Почему Вы используете такое неопределенное слово, как «ум»? Все, о чем мы говорим, это мозг, такой же орган тела, как любой другой. Зачем создавать еще одно слово? У. Г.: Потому что это стало жупелом для многих людей: «покой ума», «контроль ума» и т.д. В.: Сначала создаешь ум, потом начинаешь рассуждать о нем. У. Г.: Мы изобретаем то, что называется состоянием «без мыслей», или состоянием «без усилий», я не знаю, для чего. Почему следует быть в состоянии «без усилий» — это выше моего понимания. Но для того, чтобы быть в состоянии «без усилий», мы прилагаем усилия. Это же абсурд. У нас, по-видимому, нет других способов приведения себя в состояние «без мыслей», кроме как с помощью мысли. В.: Вы хотите сказать, что слово — это и есть сам предмет? У. Г.: Нет никакой разницы. Я не хочу потакать пустым рассуждениям о том, что слово это не предмет. Если слово это не сам предмет, тогда что же это, черт возьми? Без слова ты не отделен от того, на что ты смотришь, или от того, что происходит внутри тебя. Слово — это знание. Без знания ты даже не знаешь, что ты испытываешь — боль или удовольствие, счастье или горе, скуку или обратное ей чувство. Мы на самом деле даже не знаем, что там происходит. Само выражение «что там происходит» подразумевает, что вы уже втиснули это нечто в рамки своей структуры переживаний и исказили его. источник
Kukas: http://www.youtube.com/watch?v=ooVeXvOGxYE&feature=player_embedded
Kukas: Махарадж: Ваше ожидание чего-то особенного и драматичного, какого-то "чудесного взрыва" отодвигает и откладывает вашу самореализацию. Вы не должны ожидать никакого взрыва, потому что этот взрыв уже произошёл — в момент вашего рождения, когда вы реализовали себя как бытие-познавание-чувствование. Вы совершаете только одну ошибку: вы принимаете внутреннее за внешнее, а внешнее за внутреннее. То, что внутри вас, вы считаете внешним, а то, что снаружи, путаете с внутренним. Ум и чувства — это внешнее, но вы принимаете их за внутреннее, сокровенное. Вы верите, что мир объективен, но он является всецело проекцией вашей психики. Это основная путаница, и никакой новый взрыв её не исправит. Вы должны «издумать» её из себя. Другого пути нет.
Kukas: http://www.youtube.com/watch?v=FSxluvq5HI0&feature=player_embedded
Kukas: http://www.youtube.com/watch?v=xBcIPox4vRo&feature=player_embedded#at=43
Kukas: Рамана Махарши: Практика для начинающего Ищущий: Какова должна быть практика у начинающего? Рамана Махарши: Ум может стать спокойным только посредством исследования «Кто я?». Мысль «Кто я?», разрушающая все остальные мысли, в конце концов сгорит и сама подобно палке, используемой для перемешивания погребального костра. При появлении других мыслей надо не следовать за ними, а спрашивать: «Для кого они возникают?» Какое имеет значение, что поднимается множество мыслей? Если в момент возникновения каждой мысли прилежно исследовать: «Для кого возникла эта мысль?», то ответ будет: «Для меня». Если же после этого спросить «Кто я?», то ум возвращается к своему источнику [Атману] и возникшая мысль успокаивается. При повторении такой практики ум развивает силу пребывать в своем источнике. Хотя склонности к объектам чувств, [вишайя васаны], накопленные в безначальном прошлом, возникают, бесчисленные, подобно волнам океана, они все погибнут, как только медитация на истинной природе станет всё более и более интенсивной. Не оставляя места сомнениям, возможно ли уничтожить все эти склонности [васаны] и оставаться только как Атман, следует неуклонно поддерживать внимание к «я». Пока в уме сохраняются тенденции к объектам чувств, практика исследования «Кто я?» обязательна. По мере возникновения мыслей их следует разрушать – здесь и теперь – в самом источнике их появления, используя исследование. Отсутствие внимания к «другому» [анья] есть непривязанность [ваирагья] или отсутствие желаний [нираса]. Неоставление Атмана – это Знание [джняна]. Воистину, оба [отсутствие желаний и Знание] – одно и то же. Подобно ловцу жемчуга, прикрепляющему к поясу камень, чтобы опуститься на дно моря за жемчужиной, каждый из нас, вооружаясь непривязанностью и ныряя глубоко внутрь себя, может достать жемчужину Атмана. Если применять непрерывное воспоминание истинной природы [сварупа-смарана], по-ка Атман не будет достигнут, то одного этого будет достаточно. Исследование «Кто я, находящийся в оковах?» и познание своей действительной сущности [сварупа] – одно есть Освобождение. Постоянное удержание ума установленным в Атмане только и называется «само-исследование», в то время как медитация [дхьяна] есть размышление о том, что медитирующий есть Абсолют [Брахман], Бытие-Сознание-Блаженство [Сат-Чит-Ананда]. Ищущий: Последователи йоги говорят, что при желании найти истину необходимо отвергнуть мир и уйти в дебри леса для уединения. Рамана Махарши: Отрекаться от деятельной жизни нет необходимости. Если вы медитируете час или два ежедневно, то сможете справиться со всеми своими обязанностями. При правильной медитации вызванное ею течение ума будет продолжаться и во время вашей работы. Здесь как бы два пути выражения одной идеи; та же линия, которую вы принимаете в медитации, будет выражена и в вашей деятельности. Ищущий: И каков будет результат? Рамана Махарши: Если вы будете продолжать, то обнаружите, что ваше отношение к людям, событиям и объектам постепенно изменяется. Ваши действия будут стремиться самопроизвольно следовать вашим медитациям. Ищущий: Значит, вы не согласны с йогинами? Рамана Махарши: Человеку следует отказаться от личного эгоизма, который привязывает его к этому миру. Отбрасывание ложного «я» есть истинное отречение. Ищущий: Возможно ли стать неэгоистичным, ведя активную мирскую жизнь? Рамана Махарши: Между работой и мудростью противоречия нет. Ищущий: Вы подразумеваете, что можно продолжать все прежние активности, профессиональные например, и в то же время получить Просветление? Рамана Махарши: Почему же нет? Однако в таком случае человек не станет думать, что это прежняя личность выполняет работу, ибо его сознание будет постепенно перемещаться, пока не окажется центрированным на ТОМ, что лежит за пределами маленького «я». Ищущий: Если человек погружен в работу, то для медитации у него остаётся очень мало времени. Рамана Махарши: Выделение времени для медитации необходимо только для явных духовных новичков. Продвинутый духовно, достигший успеха, начнет радоваться глубокому блаженству независимо от того, работает он или нет. В то время как его руки заняты деятельностью в миру, голова сохраняет спокойствие уединения. Ищущий: Значит, вы не учите пути йоги? Рамана Махарши: Йогин пытается привести свой ум к цели, как пастух, пригоняет быка палкой, а искатель на этом пути задабривает быка, протягивая пригоршню травы. Ищущий: Как это делается? Рамана Махарши: Вы должны задать себе вопрос «Кто я?». Это расследование приведет в конце концов к открытию внутри вас чего-то, находящегося за умом. Решите эту великую проблему, и вы решите все остальные. Ищущий: При поиске «Я» ничего не видно. Рамана Махарши: Вы привыкли отождествлять себя с телом, а зрение с глазами и поэтому говорите, что ничего не видите. Что следует увидеть? Кто видящий? Как видеть? Существует только единое Сознание, которое, проявляясь как «я»-мысль, отождествляет себя с телом, проецирует себя посредством глаз и видит объекты вокруг. Индивидуум ограничен бодрствующим состоянием и рассчитывает увидеть что-нибудь непохожее. Свидетельства его чувств служат ему авторитетом. Однако он никогда не допускает мысли, что видящий, видимое и процесс видения – проявления одного и того же сознания, а именно – «Я-Я». Размышление помогает ему преодолеть иллюзию, что Атман должен быть видимым. Воистину, нет ничего видимого. Как вы сейчас чувствуете «Я»? Разве вы держите перед собой зеркало, чтобы знать свое собственное существование? Сознание есть «Я». Осознайте это, и это суть Истина. Ищущий: При поиске источника мыслей есть восприятие «Я», но оно не удовлетворяет меня. Рамана Махарши: Совершенно верно. Восприятие «Я» связано с формой, может быть – тела. С чистым Я ничто связывать не следует. Атман ни с чем не связан, чистая Реальность, в чьем Свете сияют тело и эго. При успокоении всех мыслей остается чистое Сознание. Как раз при пробуждении от глубокого сна и перед восприятием мира имеет место это чистое «Я – Я». Держитесь за него, не засыпая и не позволяя мыслям овладеть вами. Если ЭТО твердо удерживается, то даже видение мира не имеет значения. Видящий остается незатронутым феноменами. Что такое эго? Исследуйте. Тело – не чувствующее и не может сказать «я». Атман – чистое Сознание, и Он недвойствен. Он не может говорить «я». Никто не говорит «я» в глубоком сне. Что же тогда есть эго? Оно есть нечто промежуточное между инертным телом и Атманом. Оно не имеет точки опоры. При поиске оно исчезает, словно привидение. Ночью из-за игры теней человек может вообразить рядом с собой привидение. Он обнаружит, что в действительности привидения нет, это просто тень дерева или столба, если внимательно осмотрится. Иначе он может сильно испугаться. Чтобы привидение исчезло, требуется внимательно осмотреться. Впрочем, его никогда и не было. Точно так же и с эго. Оно – неосязаемая связь между телом и чис-тым Сознанием, оно нереально. До тех пор пока его внимательно не рассматривают, оно причиняет затруднения, но при поиске выясняется, что эго не существует. Вот пример. Индусские свадьбы часто длятся пять-шесть дней. На одной из них посторонний человек был ошибочно принят стороной невесты за почетного гостя, и ему стали оказывать особые знаки внимания. Видя это, сторона жениха тоже посчитала его какой-то важной персоной и начала демонстрировать свое уважение. Незнакомец чувствовал себя прекрасно, но всё время сознавал сложившуюся ситуацию. Как только сторона жениха решила выяснить, кто этот человек, посторонний сразу почувствовал опасность и словно испарился. Точно так же и с эго. Если искать, то оно исчезает, а если нет – продолжает причинять беспокойство. Ищущий: Если я пытаюсь выполнять исследование «Кто я?», то засыпаю. Что мне нужно делать? Рамана Махарши: Упорствуйте в исследовании, когда бодрствуете. Этого вполне достаточно. Если вы продолжаете исследование вплоть до момента засыпания, то оно будет длиться также и во сне. Начинайте исследование снова, как только проснетесь8. Ищущий: Как я могу добиться внутреннего мира? Кажется, мне не получить его посредством практики вичары. Рамана Махарши: Мир является вашим естественным состоянием, но оно блокируется умом. Если вы не переживаете Покой, то это означает, что ваша вичара направлена только на ум. Исследуйте, что такое ум, и он исчезнет. Отдельно от мысли не существует такой вещи, как ум. Тем не менее, поскольку мысли возникают, вы предполагаете наличие какого-то их источника и называете его умом. Если же вы углубитесь вовнутрь, исследуя, что это, то обнаружите, что в действительности ума не существует. Когда, таким образом, ум исчезнет, вы обретете вечный Мир. Ищущий: Когда я занимаюсь исследованием, касающимся источника, из которого возникает «я», то достигаю стадии спокойствия ума, за пределами которой не могу продолжать практику. Нет никаких мыслей, только пустота, бессодержательность. Распространяется мягкий свет, и я чувствую себя бестелесным. У меня нет ни познания, ни видения тела и форм. Переживание длится около получаса и доставляет удовольствие. Правилен ли мой вывод, что единственно необходимым для обеспечения вечного счастья, то есть свободы, или спасения, или как бы это ни называлось, является продолжение подобной практики до тех пор, пока такое переживание не будет сохраняться подряд часами, днями и месяцами? Рамана Махарши: Это состояние не означает спасения, оно называется манолайя, или преходящее спокойствие мысли. Манолайя – концентрация, временная остановка движения мыслей. Как только эта концентрация прекращается, мысли – старые и новые – устремляются как обычно; и даже если такое временное успокоение ума продлится тысячу лет, оно никогда не приведет к общему уничтожению мысли, называемому освобождением от рождения и смерти. Поэтому практикующий должен быть всегда настороже и исследовать внутри, чьё это переживание, кто осознает его приятность. Без такого исследования он впадает в длительный транс или глубокий сон [йога нидра]. Из-за отсутствия правильного руководства на этой стадии духовной практики многие впадали в заблуждение, становясь жертвой ошибочного чувства Освобождения, и только некоторым удавалось безопасно достичь цели. Следующая история очень хорошо иллюстрирует это положение. Некий йогин многие годы выполнял тапас на берегах Ганги. Когда он достиг высокой степени концентрации, то уверовал, что продолжительное пребывание в этой стадии является Освобождением, и практиковал ее. Однажды перед входом в глубокую концентрацию он почувствовал жажду и попросил ученика принести ему немного воды из Ганги. Но прежде чем тот вернулся с водой, он впал в йога нидру и оставался в таком состоянии бесчисленные годы. Когда он очнулся от этого переживания, то сразу крикнул: «Воды! Воды!», но уже не было видно ни ученика, ни Ганги. Первым делом он вспомнил о воде, ибо перед входом в глубокую концентрацию высшим слоем мысли* в уме была мысль о воде, а концентрация, независимо от ее глубины и длительности, могла только временно успокоить ум. При возвращении в исходное состояние сознания эта «верхняя» мысль ринулась со скоростью и силой половодья, прорвавшего дамбу. Если такое случилось с мыслью, сформировавшейся непосредственно перед медитацией, то нет сомнений, что мысли, зародившиеся ранее, также остались не уничтоженными. Если уничтожение мыслей – Освобождение, то можно ли того йогина назвать достигшим спасения? Садхаки [искатели] редко понимают разницу между этим временным успокоением ума [манолайя] и постоянным разрушением мыслей [манонаша]. В манолайе на какой-то период имеет место спад мыслеволн, и хотя этот период может длиться даже тысячу лет, мысли, успокоенные лишь временно, поднимутся, как только манолайя прекратится. Поэтому практик должен очень осторожно наблюдать за своим духовным прогрессом, не позволяя себе быть застигнутым такими периодами покоя мысли. При возникновении описанного переживания необходимо сразу оживить сознание и исследовать внутри, кто ощущает этот покой. Не допуская вторжения мыслей, необходимо в то же самое время предупредить погружение в глубокий сон [йога нидра] или самогипноз. Хотя эта манолайя – знак прогресса на пути к цели, однако она является также точкой, от которой идут две дороги – к Освобождению и к йога нидре. Легкий, прямой и кратчайший путь к спасению – это метод исследования. С его помощью вы ведёте силу мысли всё глубже и глубже, пока она не достигает своего источника и не сливается с ним. И тогда вы получите отклик изнутри и обнаружите, что покоитесь там, уничтожив все мысли сразу и навсегда. Ищущий: Эта «я»-мысль истекает из меня, но я не знаю Себя, Атмана. Рамана Махарши: Всё это только умственные представления. Сейчас вы отождествляете себя с фальшивым «я», которое есть «я»-мысль. Эта «я»-мысль поднимается и спадает, тогда как Я -по ту сторону подъемов и спадов. В вашем бытии не может быть перерыва. Раньше вы спали, сейчас бодрствуете. В глубоком сне нет несчастья, тогда как при бодрствовании оно существует. За счет чего имеется это различие в переживании? В вашем глубоком сне «я»-мысли не было, тогда как она присутствует в настоящем. Я не очевидно, и «я» демонстрирует себя. Оно препятствует вашему правильному знанию. Найдите, откуда поднимается «я». Тогда оно исчезнет, и вы будете только тем, кто вы есть, то есть абсолютным Бытием. Ищущий: Как это сделать? Пока у меня нет успеха. Рамана Махарши: Ищите источник «я»-мысли. Это все, что нужно делать. Вселенная существует из-за «я»-мысли. Если последняя заканчивается, то наступает также конец и страданию. Фальшивое «я» закончится, как только его источник будет найден. Люди часто спрашивают, как контролировать ум. Я отвечаю: «Покажите мне ум, и тогда вы узнаете, что делать». Факт в том, что ум – это только связка мыслей. Как вы можете погасить его мыслью или желанием сделать это? Ваши мысли и желания являются неотъемлемой частью ума. Ум просто откармливается новыми возникающими мыслями. Поэтому глупо пытаться убить ум посредством ума. Единственный путь к этому – найти его источник и крепко держаться за него. Тогда ум постепенно исчезнет сам собой. Йога учит: читта вритти ниродха [контроль активностей ума]. Но я говорю: Атма-вичара [само-исследование]. Это – практический путь. Читта вритти ниродха достигается в глубоком сне, обмороке или при голодании. Как только любая из названных причин устранена, вспыхивают новые мысли. Какая же от этого польза? В состоянии оцепенения есть покой и нет страдания, но оно возобновляется, когда ступор удален. Поэтому ниродха [контроль] бесполезен и не может быть непреходящим благом. Как же тогда сделать эту пользу постоянной? Нахождением причины страдания, которое вызвано восприятием объектов. Если их нет, то случайных мыслей не будет и поэтому страдание стирается. Как добиться исчезновения объектов – это уже следующий вопрос. Шрути [Писания] и Мудрецы говорят, что объекты – просто творения ума, не имеющие самостоятельного существования. Исследуйте этот вопрос и убедитесь в истинности последнего утверждения. Результатом будет вывод, что объективный мир находится в субъективном сознании. Таким образом, Атман – единственная реальность, которая пронизывает мир, а также окутывает его. Ввиду отсутствия двойственности, мысли не будут возникать и нарушать ваш покой. Это есть Само-реализация. Атман – вечен и Его Реализация также вечна. Абхьяса [духовная практика] выражается во внутреннем возвращении в Атман каждый раз, когда вы обеспокоены мыслью. Это не концентрация или разрушение ума, но возвращение обратно в Атман. Ищущий: Почему концентрация не эффективна? Рамана Махарши: Просить ум убить ум – всё равно, что брать вора в качестве полицейского, чтобы поймать вора, которым он сам и является. Он пойдет с вами, притворяясь, что ловит вора, но результата не будет. Поэтому вы должны обратиться вовнутрь, увидеть, откуда ум возникает, и тогда он прекратит существование. Ищущий: Но разве мы не используем ум, поворачивая его вовнутрь? Рамана Махарши: Конечно, мы применяем ум. Хорошо известно и признано, что только с помощью ума можно убить ум. Однако вместо разговоров о том, что существует ум и вы собираетесь его убить, вы начинаете искать источник ума и обнаруживаете, что ума вообще нет. Ум, обращенный вовне, результируется в мыслях и объектах; обращенный вовнутрь, он сам становится Атманом. Ищущий: Пусть так, но вот чего я не понимаю. Вы говорите, что «я» сейчас является ложным. Как уничтожить это ложное «я»? Рамана Махарши: Вам не нужно уничтожать ложное «я». Как может «я» уничтожить себя? Всё, что вам нужно сделать, это найти его источник и пребывать там. Ваши усилия могут простираться только до этих пор. Потом Потустороннее возьмет заботы на себя. Вы уже беспомощны там. Никакое ваше усилие не может достичь ТО. Ищущий: Если Я есть всегда, здесь и теперь, то почему я не чувствую этого? Рамана Махарши: Вот что. Кто говорит, что Оно не чувствуется? Говорит ли это Я или «я»? Исследуйте, и вы обнаружите, что это голос ложного «я», которое и есть препятствие. Его надо удалить, чтобы Я могло быть открыто. Чувство «я еще не осознал» само препятствует Реализации. Фактически Оно уже осознано, и нет более ничего для осознания. В противном случае Реализация будет чем-то новым. Если она не присутствует до сих пор, то должна иметь место в будущем. Что рождено – также и умрет. Если Реализация не вечна, то грош ей цена. Следовательно, мы ищем совсем не то, что должно явиться чем-то новым. Она – единственное, что вечно, но сейчас неизвестна из-за препятствий. Она – то, которое мы ищем. Всё, что требуется сделать, – это удалить препятствие. Бытие вечного неизвестно вследствие неведения. Неведение – это препятствие. Покончите с неведением, и всё будет хорошо. Неведение тождественно «я»-мысли. Найдите ее источник, и она исчезнет. Сама «я»-мысль напоминает дух, хотя и не осязаемый, но поднимающийся одновременно с телом, расцветающий и исчезающий с ним. Сознание тела – это «я». Откажитесь от этого сознания поиском источника «я». Тело не говорит: «я есть». Это вы говорите: «я есть тело». Найдите, кто есть этот «я». При поиске его источника оно пропадет. Ищущий: Как долго ум может оставаться или удерживаться в Сердце? Рамана Махарши: Этот период увеличивается по мере практики. Ищущий: Что происходит в конце этого периода? Рамана Махарши: Ум возвращается к нынешнему обычному состоянию. Единство в Сердце заменяется множеством воспринимаемых феноменов. Это и называется вовне обращенным умом. Ум, пребывающий в Сердце, называется покоящимся умом15. Когда человек ежедневно практикует, всё более и более, то ум делается особенно чистым благодаря удалению его дефектов, и эта практика становится столь легкой, что очищенный ум погрузится в Сердце сразу после начала исследования16. Ищущий: Может ли человек, уже получивший в медитации переживание Сат-Чит-Ананды, отождествлять себя с телом после медитации? Рамана Махарши: Да, это возможно, но он постепенно утрачивает это отождествление в течение своей практики. В свете прожектора Атмана темнота иллюзии рассеивается навсегда. Переживание, приобретенное без искоренения всех васан, не может оставаться устойчивым, и для этого должны прилагаться усилия. Знание будет оставаться непоколебимым только после удаления всех васан. Мы должны бороться с вековыми склонностями ума, и они все уйдут сравнительно быстро у тех, кто выполнял садхану еще в прошлом, и позднее у всех остальных. Ищущий: Эти склонности пропадут постепенно или они вдруг все исчезнут в один день? Я спрашиваю об этом потому, что хотя и остался здесь на длительный срок, но каких-либо последовательных изменений в себе не ощущаю. Рамана Махарши: Когда солнце встает, то темнота уходит постепенно или вся сразу? Ищущий: Как я могу судить о прогрессе в исследовании? Рамана Махарши: Степень отсутствия мыслей и есть мера вашего продвижения к Само-реализации. Она неизменна и понятие «прогресс» к ней не применимо. Атман всегда Реализован. Препятствуют мысли, и прогресс измеряется степенью удаления помех к пониманию того, что Атман всегда Реализован. Поэтому нужно контролировать мысли, выясняя, для кого они возникают. Идите к их источнику, где они уже не поднимаются. Ищущий: Сомнения постоянно возникают. Поэтому я и за-дал этот вопрос. Рамана Махарши: После прояснения одного сомнения появляется другое, которое, будучи разрешенным, прокладывает дорогу следующему и так далее. Поэтому все сомнения развеять невозможно. Ищите, для кого они возникают. Идите к их источнику и пребывайте в нем. Тогда они перестанут появляться. Вот как следует прояснять сомнения. Ищущий: Нужно ли мне продолжать спрашивать: «Кто я?», не давая ответа? Кто спрашивает и кого? Какую бхавану [отношение] должен принимать ум во время исследования? Что такое «я» – Атман или эго? Рамана Махарши: При вопрошании «Кто я?» «я» – это эго. На самом деле спрашивается, что является источником или началом эго? Вам не нужно иметь какую-либо бхавану [отношение] в уме. Требуется просто отбросить бхавану, что вы тело, имеющее такой-то вид, носящее такое-то имя и т. д. Нет нужды иметь бхавану о вашей истинной природе, которая пребывает такой, как всегда. Она есть Реальность, а не бхавана. Ищущий: Но разве не странно, что «я» должно искать «я»? Не обратится ли, в конце концов, вопрошание «Кто я?» в пустую формулу? Или я должен ставить себе этот вопрос бесконечно, повторяя его словно какую-то мантру? Рамана Махарши: Само-исследование, конечно, не является пустой формулой, оно серьезнее, чем повторение любой мантры. Если бы вопрос «Кто я?» был только вопрошанием в уме, он не имел бы большой ценности. Настоящая цель само-исследования состоит в том, чтобы сфокусировать цельный ум на его источнике. Следовательно, это не тот случай, когда одно «я» ищет другое «я». Само-исследование менее всего является пустой формулой, ибо оно включает интенсивную деятельность цельного ума по сохранению его устойчивого пребывания в чистом Само-сознавании. Ищущий: Достаточно ли уделять Атма-вичаре некоторое время утром и вечером? Или я должен практиковать ее постоянно, даже когда пишу или прогуливаюсь? Рамана Махарши: Какова ваша истинная природа? Она в том, чтобы писать, прогуливаться или быть? Бытие – это единственная неизменяемая Реальность, и пока вы не осознали это состояние чистого Бытия, следует продолжать исследование. Если удалось утвердиться в нем, то дальше беспокоиться незачем. Никто не будет искать источник мыслей, если они не возникают. Пока вы думаете: «я гуляю» или «я пишу», ищите, кто это делает. Ищущий: Если я упорно продолжаю отбрасывать мысли, то могу ли назвать это вичарой? Рамана Махарши: Такая практика может быть промежуточной ступенью, но фактически вичара начинается, только когда вы прилепились к Атману и уже ушли от движения ума, волн мысли. Ищущий: Значит, вичара не связана с деятельностью интеллекта? Рамана Махарши: Да, не связана; она представляет собой антара ви-чару – внутренний поиск. Только начинающему дается совет удерживать и исследовать ум. Но, в конце концов, что такое ум? Лишь проекция Атмана. Ищите, для кого он появляется и откуда возникает. Тогда обнаружите, что коренная причина – «я»-мысль. Идите глубже, и «я»-мысль исчезнет, оставляя одно бесконечно распростертое сознание Я. Ищущий: Я задал Матери в Шри Ауробиндо Ашраме такой вопрос: «Почему я ничего не воспринимаю, хотя и поддерживаю пустоту ума без возникающих мыслей так, чтобы Бог мог показать Себя в истинном бытии?» Ответ был таков: «Позиция правильна и Сила придет свыше. Это и есть прямое переживание». Следует ли мне что-нибудь еще делать? Рамана Махарши: Будьте тем, кто вы есть. Нечему снисходить или проявляться. Необходимо только потерять эго. ТО, которое ЕСТЬ, всегда здесь присутствует. Даже сейчас вы – ТО и не отдельны от НЕГО. Пустота видима вами, и вы находитесь тут, чтобы видеть ее. Зачем ждать? Мысль «я еще не увидел», надежда увидеть и жажда обрести что-нибудь – всё это работа эго. Вы попались в силки эго, оно говорит всё это, а не вы. Будьте собой – и только! После рождения вы что-то приобрели, но полученное должны также и вернуть. Поэтому оставьте всё это многословие. Будьте тем, кто вы есть. Узнайте, кто вы есть, и оставайтесь самим Собой, Атманом, свободным от рождения, смерти и возвращения26. Ищущий: Как познать Себя? Рамана Махарши: Познать Себя значит БЫТЬ СОБОЙ. Разве можно сказать, что вы не знаете Себя? Вы не видите собственных глаз и не имеете зеркала, но это ведь не повод для отрицания их наличия? Подобным же образом вы осознаёте Атман, хотя Он и не является объектом. Разве вы отрицаете своё Я, пусть и не воспринимаемое как объект? Ваше высказывание: «Я не могу познать Себя» означает отсутствие Атмана в терминах относительного знания, ибо вы настолько приучены к этому знанию, что отождествляете себя с ним. Такое ошибочное отождествление и создает трудность узнавания очевидного Я, так как Оно не является объектом. А потом вы спрашиваете: «Как человек должен познать Себя?» Ищущий: Вы говорите о Бытии. Бытии чего? Рамана Махарши: Ваш долг – БЫТЬ, а не быть этим или тем. «Я есмь то Я есмь» заключает всю истину, а метод практики суммируется двумя словам «БЫТЬ СПОКОЙНЫМ». Что означает спокойствие? Оно означает уничтожение вашего «я», ибо любое имя и форма являются причиной волнения. Отбросьте представление, что «Я есть это и то». Всё, что требуется для Постижения Себя, это быть спокойным. Что может быть легче? Следовательно, Атма-видью [Самопознание] достичь проще всего. Изучения и познания заслуживает только Истина человека. Обратив к ней внимание, следует ревностно постигать ее в Сердце. Это знание себя откроется только сознанию – безмолвному, ясному и свободному от деятельности возбужденного и страдающего ума. Познайте, что Сознание, которое всегда сияет в Сердце как бесформенный Атман, Я, и которое познается пребыванием в тишине отсутствия мыслей о чем-либо как существующем или не существующем, одно есть совершенная Реальность. http://sannyasin.ru/?p=4975
Kukas: Откажитесь от всего, кроме знания "я есть", и держитесь только него, тогда и оно растворится. Но это не действие отказа, это просто пребывание Ума в покое. Когда Ум в покое, тогда Он остаётся как Он есть, в своей изначальной естественной природе. Со-знание становится Знанием. Со-знание - это знание "чего-то". А, поскольку, кроме самого Ума ничего вообще нет, поэтому и знать нечего, то знание "чего-то" - это грёзы Ума (иллюзии Ума, "глюки Ума"). Сам Ум как таковой не имеет ни формы, ни цвета, ни размера, ни локальности в пространстве, ни протяжённости во времени, ни содержания. Попробуйте понять себя, как вы есть, без всего: без определений, названий, разделений, и вы увидите, что для этого вам нужно полностью стихнуть. Рамана Махарши: В твердом естественном состоянии, посредством высочайшей Тишины, свободной от всех склонностей ума, Джняни познает себя как такового без всяких сомнений. Не нужно говорить, что у вас не получается, потому-что сами эти мысли приводят ум в волнение. Не нужно раздражаться из-за того, что у вас не получается, потому-что и это - волнение ума. Не нужно ничего достигать, потому-что "достигащий" остаётся. Просто отпускайте всё! Пока вы не утвердитесь в естественном состоянии, продолжайте различение: если заметили вовлечённость в ментальные истории, отпустите их, и оставайтесь как есть, без всего. Вам не нужно ничего с этим делать, ничего ожидать от этого, просто будьте, остальное случится само. Само желание просветлиться - это волнение ума. Отпустите и это! Никто никогда не просветлялся, но Просветлённость обнаруживается сразу, как только изчезаете "вы". А "вы" - это только истории, проекции Ума. Вы - не то, что вы думаете о себе! Но это не значит, что вам нужно думать о себе по-другому, это значит, что что-бы вы не подумали - это не про вас! Вы - ни "человек", ни "Дух", ни "безбрежная потенциальность", ни "Я", ни "Я есть", ничто из того, что может быть определено или названо. Махарадж: Расслабьтесь и наблюдайте «я есть». Реальность прямо за ним. Храните покой, храните безмолвие, и она появится, или, скорее, вберёт вас в себя.
Rita: Kukas rašo: Вам не нужно ничего с этим делать, ничего ожидать от этого, просто будьте, остальное случится само. Lydekai paliepus, man panorėjus?
Kukas: Rita,Margarita,grazus vardas,tokia visa marga rita,galetu buti dar Margaruta :-).Klausyk moteriske,o nenoretum isversti situ tekstu.Juk ir issilavinimas tinka tam,ar klystu?...gera darba padarytum,gal net geresni uz uk vertima ? p.s.I klausima atsakymas toks: taip!! jei turi stebuklinga lydeka,tik "man" tures dingti. Neskubek noreti,ims ir issipildys noras "tavo" nenaudai :-)
Rita: Ačiū, Kukai, versti neturiu laiko. Net Urantijos knygai tenka nuvogtos nuo miego valandos. Be to, domėjimasis meditacija ir rytiečių mokymais (nušvitimais) jau praeitas etapas. Kodėl negali pats išversti? Žalias jaunimėlis, nemokantis tos kalbos, padėkotų, nes dauguma jaunimo ieškodami KAŽKO pradeda būtent nuo TO, nes tiek ST, tiek NT jiems atrodo atgyvena, o Urantijos knyga - fantastinė literatūra (bet jiems per sunki)
Kukas: Man gerai ir taip,puikiai suprantu rusu kalba.
Rita: Rytiečių išmintis ir praktikos tavęs taip ir neišmokė, kad reikia galvoti ne tik apie tai, kas gerai TIK TAU. Gal atsigręžk į Kristų
Kukas: Gaunasi,kad galvoju,juk rupinuosi vertimu :-),nors fignia visa tai artimas tu mano.Kristaus mokimai buvo iskreipti,Kristus buvo nusvites o tolesni pasiekejai kazin- sunkiai,praktiskai neimanoma suvokti,suprasti,nesuklisti,nuolat atsiminti vienybe esant dualybeje.Reikalingas nuolatinis nusvitusio pavadovavimas,ka puikiai pademonstruoja siandiena. Kaip gi tu nori nesirupinti o tiksliau nekreipti demesi i save, bandant save pazinti? Tavo rupinimasis pasauliu yra ego zaidymai,anksiau sakiau apie tai; visas Kristaus mokymas buvo apie neprisirisima prie sio liuciferiskio pasaulio.Kristus "liepe" pazinti save.Visos tos meiles artimam savo,na,zmoniu samoningumas buvo zemas,ir sitokiu budu Kristus bande kovoti su ju negatyvumais.Veliau,dvasiskai paauge jie butu kreipe demesi i saves pazinima.Mieloji,manije Kristaus yra zymiai daugiau nei tavyje,nusvitimas tau ne tik,kad praeitas etapas- jis etapu dar net nepradejo tapti,nusvitimas tau negresia.
Tomas: Kukas rašo: Reikalingas nuolatinis nusvitusio pavadovavimas,ka puikiai pademonstruoja siandiena. Kaip gi tu nori nesirupinti o tiksliau nekreipti demesi i save, bandant save pazinti? Tavo rupinimasis pasauliu yra ego zaidymai,anksiau sakiau apie tai; visas Kristaus mokymas buvo apie neprisirisima prie sio liuciferiskio pasaulio. o ar daug nušvitusių pažįsti, kukai? iš ko sprendi apie jų 'nušvitimą'? jei žmogui lemta gimti ir gyventi šiame pasaulyje, tai kaip nuo jo atsiriboti? siūlai visiems patraukti vienuolynan? žinoma pamedituoti yra gerai, bet ar nemanai, kad nuoširdi malda ar garbinimas yra ta pati meditacija?
Kukas: Kas mano,kad saves pazinimas yra rupinimasis savo gerove net is tolo nesupranta kas,apie ka tai.
Rita: Kukas rašo: Gaunasi,kad galvoju,juk rupinuosi vertimu :-) Rūpintis (galvoti) ir atlikti veiksmą (išversti tekstus) nėra tas pats, nors ir sakoma, kad mintys materializuojasi. Kukas rašo: Mieloji,manije Kristaus yra zymiai daugiau nei tavyje,nusvitimas tau ne tik,kad praeitas etapas- jis etapu dar net nepradejo tapti,nusvitimas tau negresia. Teisus, Kukuti, negręsia, kadangi niekados to nenorėjau ir nesiekiau
Kukas: Бхагаван Шри Рамана Махарши (1879 – 1950) Жизнь Тиручули – маленькая деревня где-то в 50 километрах к югу от Мадурая, известного центра паломничества в южной Индии. 30-го декабря 1879 года в небольшом доме напротив храма Бхуминатешвары, возвышающегося в центре деревни, родился Венкатараман, которому суждено было стать Бхагаваном Шpи Раманой Махаpши (единый с Богом благой Рамана, великий Мудрец). Это была ночь Ардра Даршан, праздник, посвященный Господу Шиве. В тот момент, когда процессия внесла в храм божество Шивы, раздался первый плач новорожденного. Сундарам Айяр, отец Бхагавана, адвокат без лицензии, был очень уважаем жителями деревни и округи. Он был человеком чести, и даже разбойники чтили и не трогали его. Как Сундарам Айяр, так и его жена Алагамма были глубоко религиозными людьми. Они были известны своим великодушием, их дом был всегда открыт, и в нём всегда кормили, как бедняков, так и паломников, приходивших в храм. Венкатараман, второй из их четырёх детей, рос обычным мальчиком. Кроме того, что он мог впасть в очень глубокий сон, он ничем не отличался от других детей. Он ходил в начальную школу в Тиручули и некоторое время в Диндигуле. В 1892 году семью постигло горе. Отец 12-летнего Венкатарамана неожиданно умер, оставив семью на попечение двух своих младших братьев. Алагамма и двое детей переехали в Манамадурай, а Венкатараман и его старший брат отправились в Мадурай. Там он стал учиться в средней школе Скотта, а затем в школе при американской миссии. Венкатараману было 16 лет, когда он впервые услышал об Аруначале. Однажды к ним в Мадурай зашёл пожилой родственник. Венкатараман спросил его, откуда тот прибыл. Когда старик ответил «из Аруначалы», неизъяснимая волна эмоций нахлынула на мальчика. «Что?! Из Аруначалы? Где это?» - вскричал он. Родственник ответил, что Аруначала – это Тируваннамалай. Спекталь Судьбы начался… В июле 1896 года Венкатараман сидел на втором этаже дома своего дяди, когда им неожиданно овладел ужасный страх смерти. Он рассказывал: «Примерно за шесть недель до того, как я навсегда покинул Мадурай, в моей жизни произошло огромное изменение. Это случилось совершенно неожиданно. Я был один в доме моего дяди, сидел в комнате на втором этаже. Я редко болел и в этот день чувствовал себя хорошо, как вдруг меня охватил ужасный страх смерти. Моё здоровье не давало для этого повода, и я не пытался понять, в чём дело, или найти причину этого страха. Я просто подумал: «Я собираюсь умереть», и стал думать, что же теперь делать. Мне не пришло в голову обратиться к врачу, старшим или друзьям; я чувствовал, что должен решить эту проблему сам, здесь и сейчас. Потрясение от страха смерти направило мой ум вовнутрь, и я сказал себе мысленно, но не выражая это словами: «Вот пришла смерть; что же это значит? Что умирает? Умирает это тело». И я сразу разыграл наступление смерти. Я лёг, жёстко вытянув конечности, как будто наступило трупное окоченение, и изображал труп, чтобы придать большую правдоподобность своему расследованию. Я задержал дыхание и крепко сжал губы, чтобы ни один звук не мог вырваться, чтобы не могло прозвучать ни слово «я», ни какое-то другое слово. «Ну что, - сказал я себе. – Это тело мертво. Окоченевшее, его отвезут на площадку для сожжения, там сожгут, и оно превратится в прах. Но хотя это тело мертво, разве мёртв я? Являюсь ли «я» телом? Оно молчит и лежит неподвижно, а я чувствую всю силу своей индивидуальности и даже голос «Я» внутри себя, отдельно от тела. Значит, я – Дух, выходящий за пределы тела. Тело умирает, но Духа, превосходящего его, смерть не касается. Это значит, что я – бессмертный Дух». Всё это не было лишь тусклой мыслью; это ярко вспыхнуло во мне, как живая истина, которую я воспринял напрямую, почти без мыслительного процесса. «Я» было чем-то самым реальным, единственной реальной вещью для меня, и вся сознательная активность, связанная с телом, была сконцентрирована на этом «Я». С того самого момента и доныне «Я», или Самость, могучим очарованием сфокусировало внимание на себе. С того времени погружение в Себя остаётся непрерывным. Другие мысли могут приходить и уходить, как тона в музыке, но «Я» остаётся, как шрути, основной тон, который лежит в основе и сочетается с остальными тонами 1 . Тело может быть занято разговором, чтением или чем-нибудь ещё, но я всё время сконцентрирован на «Я». До этого поворотного момента у меня не было чёткого восприятия моего «Я», осознанной тяги к нему. Я не чувствовал явного или непосредственного интереса к нему, не говоря уж о какой-то склонности, чтобы остаться в нём навсегда». С этого дня Венкатараман потерял всякий интерес к внешнему миру. Его поведение стало отличаться созерцательным безразличием. Раньше он ходил в храм Минакши и стоял перед божествами формально. Но теперь он начал проводить там всё больше времени, стоя молча перед образами Натараджи, Минакши и 63 тамильских святых, и из глаз его струились слёзы. 29 августа 1896 года Венкатараман выполнял домашнее задание по грамматике английского языка. Неожиданно он ощутил бесполезность своих действий и, отбросив книги, сел прямо и закрыл глаза, погрузившись вовнутрь. Его старший брат Нагасами, увидев поведение Венкатарамана, язвительно заметил: «Зачем человеку, который так себя ведёт, всё это?» Он имел в виду, зачем человеку, который предпочёл медитацию своим социальным обязанностям, оставаться в обществе и продолжать учиться… В последние недели он говорил так уже несколько раз, но это не воспринималось всерьёз. Однако на этот раз его слова дошли до самого сердца Венкатарамана. «Да, - подумал он. – Мой брат говорит правду. Какой смысл мне оставаться здесь?» В тот же момент перед ним предстала та мысль об Аруначале, которая вызвала трепет в прошлом ноябре, и заполнила его всепоглощающим желанием уехать. «Не Всемогущий ли это призывает меня? Не зов ли это Аруначалы?» Да, это так, решил он. Он задумался над способом отправиться тотчас же к Аруначале. Это следовало сделать в тайне, его родственники не должны были иметь возможности выследить его и вернуть обратно. Он сказал брату, что ему надо пойти на дополнительное занятие в школе. Брат дал ему пять рупий и попросил по пути внести за него плату в колледже. Провидение позаботилось о средствах на путешествие для Венкатарамана. Второпях он заглянул в старый атлас, чтобы узнать маршрут, однако в нём не была отображена новая железнодорожная ветка Виллупурам-Тируваннамалай, открытая в 1892 году. Атлас сообщил, что ближайшей станцией к Тируваннамалаю был Тиндиванам; предположив, что трёх рупий должно быть достаточно, чтобы добраться до Тиндиванама, он положил оставшиеся две рупии вместе с письмом среди книг брата и отправился к железнодорожной станции. Само путешествие было невообразимой постановкой, режиссируемой Господом. Венкатараман поспешил к станции, опасаясь, что пропустит поезд, однако поезд тоже задержался. Он купил билет до Тиндиванама и стал ждать прибытие поезда. Стоял полдень. В поезде один добрый мусульманин сказал ему, что на самом деле он может сойти в Виллупураме, чтобы продолжить путешествие до Тируваннамалая. Выйдя в Виллупураме, Венкатараман не смог обнаружить дороги до Тируваннамалая. Голодный и усталый, он зашёл в гостиницу и поел. Когда он хотел расплатиться за еду, дружелюбный управляющий, увидев, что у благочестивого путешественника лишь мелочь в две с половиной анны, отказался принимать от него плату. У Венкатарамана хватало денег на поезд только от Виллупурама до Мамбалапатту; по прибытии в Мамбалапатту он прошёл 16 километров вдоль железной дороги по направлению к Тирукойлуру, достигнув к ночи храм Араяниналлур. Утомлённый долгой дорогой, Венкатараман вошёл в храм и сел в мантапаме, зале с колоннами возле святая святых. Неожиданно засиял ослепительный свет, заполнив всё пространство. Полагая, что свет излучается из внутреннего святилища, он встал и пошел посмотреть, но не нашел никакого источника. Чем бы это ни было, оно исчезло. Он вернулся в мантапам и снова погрузился в самадхи. Через некоторое время священники сказали ему, что храму пора закрываться и что ему придётся уйти. Венкатараман попросил у них какой-нибудь еды, но получил отказ. Он пошёл за священниками в храм Килур, за рекой, и, зайдя в храм, снова впал в самадхи. После окончания службы священники разбудили его, но в просьбе о пище снова отказали. Храмовый барабанщик, заметивший черствость священников, попросил их отдать его порцию голодному юноше. Венкатараман попросил также питьевой воды, и его направили в дом Шастри, находившийся неподалёку. Стоя перед домом Шастри, он почувствовал головокружение и упал. Через несколько минут он пришёл в себя и увидел, что вокруг него собралась небольшая толпа, глядевшая с любопытством. Он выпил воду, съел немного пищи, лёг на землю и заснул. На следующий день, 31 августа, выпадал Гокулаштами, рождество Господа Кришны. Венкатараман решил заложить свои серьги, чтобы оплатить оставшийся путь до Тируваннамалая. Голодный, он постучал в дверь одного музыканта, Мутукришны Бхагаватара, чей дом был напротив храма Килур, и попросил еды. В этот праздничный день Бхагаватар и его жена были рады накормить юного садху. Бхагаватар также согласился ссудить четыре рупии за серьги, для того чтобы Венкатараман смог продолжить своё путешествие. Он написал свои имя и адрес и сказал, что юный мудрец может выкупить их в любое время. Выбросив записку, Венкатараман отправился на железнодорожную станцию Тирукойлура, где проспал ночь, обнаружив, что поезд до Тируваннамалая прибудет только на следующий день. Утром он сел в поезд; это было последнее путешествие в его жизни. 1-го сентября 1896 года Венкатараман добрался до Тируваннамалая и сразу же направился в храм Аруначалешвары. В храме он обнаружил, что все двери, ведущие в святая святых, распахнуты и вокруг никого нет, даже во внутреннем святилище Господа. Венкатараман вошёл в святая святых и остановился перед Лингамом. Он пришёл домой… Покинув храм, он отправился к водоёму, куда выбросил остатки своего имущества, включая священный брахманский шнур. Затем он оторвал кусок материи от своего дхоти, завязал его вокруг себя как набедренную повязку, а остальную ткань выкинул. Когда он уходил, кто-то произнёс, что, наверное, он хочет сбрить свой пучок волос на затылке в знак отречения от мира. Венкатараман согласился, и его отвели к ближайшему цирюльнику. Его физическая трансформация была завершена, и он отправился обратно в храм. Но прежде чем он достиг его, он попал под короткий ливень, таким образом выполнив требование писаний, что отрекающийся от мира должен совершить омовение. Юный мудрец вернулся в храм, где поселился в тысячеколонном зале, будучи постоянно погружённым в Блаженство своего Бытия. Венкатараман оставался в тысячеколонном зале несколько недель, в течение которых его обнаружил и стал по-отечески заботиться о нём известный святой по имени Сешадри Свами. Юного мудреца прозвали Брахманой Свами. Несколько подростков проявили менее доброжелательный интерес к нему, бросая в него камни и проделывая злые шутки. Это заставило Венкатарамана переместиться в тёмный и сырой подвал, известный как Патала Лингам, куда подростки не отваживались заходить. Там, в подвале, муравьи, скорпионы и многие другие насекомые постоянно грызли его плоть. Несколько недель, проведённых там, были спуском в ад, но несмотря на это, юный мудрец оставался невозмутимым, будучи погружён в Блаженство Бытия. В конце концов, по просьбе Сешадри Свами, несколько садху, обеспокоенных его состоянием, вынесли его из подвала. После этого Брахмана Свами около шести месяцев жил в разных местах на территории храма; в течение этого периода один садху по имени Удданди Наянар стал его служителем, заботясь о его скудных потребностях. В феврале 1897 года, по предложению бродячего садху Аннамалая Тамбирана, Брахмана Свами перешёл в Гурумуртам, где преданный по имени Паланисвами присоединился к юному мудрецу и посвятил остаток своей жизни служению ему. Брахмана Свами оставался в Гурумуртаме и в примыкающей к нему манговой роще 18 месяцев, после чего перебрался в храм Павалаккунру, расположенный на восточном отроге Аруначалы. Именно здесь, в 1898 году, после длительных поисков, своего сына нашла мать, сопровождаемая его старшим братом. Мать пыталась убедить Венкатарамана вернуться к ним, но всё было тщетно. Венкатараман отказывался даже говорить с ней. Однако после долгих уговоров юный мудрец написал матери на клочке бумаги следующее: «Предопределяющий следит за судьбами душ в соответствии с их долей. Чему не суждено случиться, не случится, как ни старайся. Чему предопределено случиться, случится, как ни старайся это предотвратить. И это точно. Таким образом, лучше всего оставаться безмолвным». У Алагаммы, его матери, не было другого выхода, кроме как вернуться домой с пустыми руками. Через некоторое время Брахмана Свами перешёл в пещеру Вирупакша, расположенную на юго-восточном склоне горы. За 17 лет, которые Мудрец прожил здесь, произошло множество замечательных событий. Именно здесь в 1902 году ревностный искатель по имени Шивапракашам Пиллай получил основное наставление «Кто я?». Здесь же в 1907 году выдающийся учёный Кавьяканта Ганапати Муни получил разрешение своих сомнений насчёт сути подлинного тапаса. Именно благодарный Муни дал Венкатараману имя Бхагаван Шри Рамана Махарши. Также здесь встретили Мудреца такие выдающиеся преданные, как Манаваси Рамасвами Айяр, Эчамма, Мудальяр Патти, Раманата Брахмачари, Гамбирам Сешайя, первый преданный с Запада Ф.Х. Хэмфри и многие другие. Некоторые из них стали его служителями, другие получили духовные наставления. В пещере Вирупакша Шри Бхагаван сочинил многие из своих стихотворных произведений, включая знаменитую «Свадебную гирлянду посланий Аруначале (Акшара Мана Малай)». Здесь же таинственный преданный по имени Сатьямангалам Венкатарама Айяр сочинил в качестве восхваления «Рамана Стути Панчакам», собрание из пяти больших замечательных стихотворений. И в этой пещере Бхагаван перевёл на тамильский работы по адвайте: «Вивека Чудамани» Шанкары и «Дэвикалоттара». В течение летних месяцев, из-за недостатка воды в Вирупакше, Бхагаван на время занимал пещеры ниже, Пещеру мангового дерева и Пещеру дерева баньяна. Именно в Пещере мангового дерева Ганапати Муни, вдохновлённый Шри Бхагаваном, написал своё главное произведение, «Ума Сахасрам», во славу Умы, Богини Матери. Младший брат Бхагавана, Нагасундарам, пришёл к нему в первый раз в Пещеру дерева баньяна, и здесь получил от Бхагавана ценное наставление. Махарши сказал ему, что все, кто приходит, равны, и никто не может требовать от него особого обращения, даже те, кто связан с ним узами родства. Это очень тронуло Нагасундарама, и в последующие годы, когда он стал сарвадикари, управляющим Шри Раманашрама, он тщательно и преданно следовал этому поучению Бхагавана. После смерти своего старшего сына Алагамма решила провести остаток лет с Бхагаваном. Она посещала его дважды с промежутком в16 лет: по дороге в Тирупати и на обратном пути. На этот раз она приехала навсегда. Она поселилась вместе с ним в пещере Вирупакша; именно благодаря ей была открыта кухня, и для Бхагавана и преданных стали регулярно готовить еду. В эти годы отношения между Бхагаваном и посещающими его искателями превратились в нормальные отношения «гуру-ученик». Из-за тесноты пещеры Вирупакша и ненадежности её водоснабжения Бхагаван и его преданные, число которых постоянно росло, перешли в Скандашрам, который расположен немного выше пещеры Вирупакша и в котором был непересыхающий источник воды. Скандашрам был построен верным учеником по имени Кандасами; Бхагаван жил здесь 6 лет. В этот период к Бхагавану пришёл его брат Нагасундарам, чтобы остаться в качестве ученика и служить ему. Он принял санньясу и получил имя Ниранджанананда Свами, хотя чаще его, как брата Бхагавана, фамильярно звали Чиннасвами, то есть «маленький Свами» 19 мая 1922 года Алагамма, мать Бхагавана, оставила тело. Она была освобождена божественным прикосновением своего сына. Алагамма была захоронена у подножья южных склонов горы, над её останками возвели небольшую могилу. Шесть месяцев спустя, в декабре 1922 года, Махарши поселился около Самадхи своей матери навсегда. Спуск к подножию горы был хорошо воспринят пожилыми преданными и посетителями, которым становилось всё тяжелее подниматься к пещерам на гору. В начале ашрам состоял лишь из нескольких соломенных навесов, включая один над Самадхи Матери. На месте, указанном Бхагаваном, был выкопан колодец, и даже сейчас этот колодец редко бывает высохшим. Жизнь была очень простой в те дни. Для посетителей, желающих остановиться, была построена небольшая крытая соломой комната. Ко всем приходящим сюда Бхагаван относился с абсолютным равенством. Это присущее ему свойство, легко заметное и которое нельзя подделать, иллюстрирует его истинное адвайтическое состояние и суть его учения, что всё есть только Истинное «Я». Всякие люди приходили в ашрам за даршаном Бхагавана, от королей до самых бедных на земле, никому не запрещалось быть в его присутствии, и все пришедшие искатели обнаруживали, что их жизнь уже никогда не становилась такой, как прежде. В 1927 году для Бхагавана построили холл, чтобы он мог там жить и давать даршан, неподалёку от могилы матери и рядом с колодцем. Холл стал для него домом на следующие 22 года. Возле него был возведён офис, а в 1938 году была построена большая столовая и кухня, чтобы кормить посетителей и преданных. Бхагаван был воплощением совершенства. Он привносил совершенство во всё, чтобы ни делал. Он помогал поварам резать овощи и перемалывать чечевицу и бобы. Он давал точные инструкции по конкретным методам кулинарии, по гигиене и по качеству и свежести приготовляемой еды. Он сшивал тарелки из листьев для обеда и делал чашки из скорлупы кокоса. Он переплетал книги, вычитывал корректуру, отвечал на вопросы, приходившие по почте от преданных, а иногда сочинял работы по просьбе преданных. Также он переводил и правил классические тексты по адвайте… Список бесконечен... Через всё это Бхагаван пытался внушить тому, кто приходил к нему, необходимость достигать совершенства, что бы тот ни делал. Он утверждал, что это не только одно из условий, но и абсолютная необходимость для духовного прогресса. Всё это время жизнь в ашраме была достаточно напряжённой, однако Бхагаван твёрдо отказывался просить кого-либо о чём-либо, и он строго запрещал другим делать это. Но каким-то чудесным образом всё, что было необходимо для нормального функционирования ашрама, оказывалось в распоряжении, вплоть до мелочей. Это духовное наставление, упадеша, проявлялось с целью подтвердить утверждение Бхагавана, что Бог поддерживает тех, кто по-настоящему предан ему. Бхагаван всегда настаивал, чтобы любая пища, попадавшая в ашрам, разделялась поровну между всеми, кто присутствовал, включая рабочих ашрама, преданных, посетителей и даже животных; ни с кем не было особого обращения, и если кто-то пробовал дать Бхагавану больше, чем остальным, то Бхагаван часто отвергал всю порцию. Несколько преданных, среди которых были Муруганар и Вишванатха Свами, избрали служение ашраму в различных областях. Некоторые вели дневники, записывая разговоры Махарши с посетителями; самыми видными из них были такие ученики, как Мунагала Венкатарамайя, который вёл записи разговоров между 1935 и 1939 годами, опубликованные под названием «Беседы с Шри Раманой Махарши»; Дэвараджа Мудальяр, который вёл дневник с 1945 по 1947 год, опубликованный под названием «День за днём с Бхагаваном», и Сури Нагамма, чьи письма к брату с 1945 по 1950 год были опубликованы позднее в виде книги «Письма из Шри Раманашрама». Некоторые решили писать о его жизни, такие как Б.В. Нарасимха Свами, автор известной биографии Бхагавана под названием «Само-Осознание»; другие сочиняли прозу или стихи-восхваления. Простота, человечность и полная отдача духовному поиску отличает эти годы в Шри Раманашраме. Поль Брантон , журналист и писатель из Великобритании, посетил Махарши в начале 1930-х. Милость Шри Бхагавана так поразила его, что по возвращению в Англию он написал книгу о своих переживаниях в Индии, особо выделив Шри Бхагавана и его учение. Эта книга «Поиски в тайной Индии» сделала Махарши известным во всём мире, и со всех концов земли к ашраму у подножья Аруначалы стали стекаться преданные. С начала 1940-х число посетителей ашрама существенно увеличилось, и даже среди хаоса и катастрофы, объявших мир в то десятилетие, ашрам продолжал оставаться оазисом покоя и безмятежности. Исключительность жизни в ашраме может быть проиллюстрирована преданностью коровы Лакшми к Бхагавану и заботой и любовью, которые он, в свою очередь, отдавал ей. Она была предвестником того, что настанут хорошие времена и что у ашрама будет коровник, который будет поставлять отличные молочные продукты. Обезьяны, белки, павлины, собаки и другие животные проявляли одинаковую преданность Бхагавану, и его высочайшая Милость истекала на них в ответ. Бхагаван относился совершенно одинаково и к людям, и к животным. В 1946 году, спустя 50 лет после того, как Шри Рамана Махарши ступил на Аруначалу, преданные торжественно отпраздновали Золотой юбилей, собрав на него тысячи людей. Для празднований около Старого Холла был возведен соломенный навес, произносились речи и проходили концерты. Впоследствии Махарши часто давал преданным даршан, сидя под этим навесом, который позже стал известен как Холл золотого юбилея. В 1939 году начались работы по возведению храма над могилой матери Бхагавана. Его сооружали в строгом соответствии с правилами Писаний (Агам), и Бхагаван следил за каждой деталью при его возведении. Храм был завершен в 1949 году, и тогда же его и освятили. Это прекрасный памятник, посвящённый женщине, которая дала жизнь одному из величайших мудрецов, когда-либо известных человечеству. Внутри святая святых храма была освящена непосредственно Бхагаваном Шри Чакра (особая плита) как символ Матери. Новый холл для даршана, больший, нежели старый, был сооружён перед храмом, и Бхагаван перешёл в него после церемонии освящения. В начале 1949 года на левом локте Бхагавана появилось небольшое узелковое образование. Несмотря на его просьбы не обращать на это внимания, преданные настояли на хирургическом вмешательстве. Диагностировали саркому, злокачественную опухоль, было проведено четыре операции по её удалению. После операций опухоль возвращалась, каждый раз увеличиваясь в размерах и к началу 1950 года став довольно внушительной. Бхагавана перевели из Нового Холла в небольшую комнату напротив, где он оставался уже до конца. С этого времени в ашраме повисла атмосфера неизбежности. Однако Махарши продолжал давать даршан до последних дней. Каждый преданный получил от Бхагавана особенную Милость. 14 апреля 1950 года. Преданные чувствовали, что это последний день, когда они видят Бхагавана в теле. В этот вечер Бхагаван дал даршан. Около 500 преданных оставались в ашраме, с тревогой наблюдая за маленькой комнатой, где лежал Бхагаван. Близился конец, когда вдруг несколько преданных непроизвольно запели бессмертный гимн Махарши «Акшара Мана Малай»; Бхагаван услышал его, и из его божественных глаз покатились слёзы. В 8 часов 47 минут его дыхание просто остановилось, не было ни удушья, ни судорог. В этот самый момент громадная звезда, светвшаяся холодным голубым светом, медленно пересекла небо, двигаясь с юга и исчезнув за Аруначалой. Физическое воплощение Бхагавана покинуло мир. Он переместился на постоянное обитание в виде Высшего света в сердцах его преданных. Среди них не было проявлений безудержного горя, так как Махарши подготовил их к этому неизбежному событию. В течение болезни он внушал преданным, что он – не тело, что Бхагаван превосходит тело и ум. Истинный Бхагаван пребывает в их сердцах. Поэтому он не уходит. Он сказал: «Говорят, что я ухожу. Куда я могу уйти? Я здесь». Он говорил не: «Я буду здесь», а «Я здесь», подтверждая бессмертную истину, что он – не что иное как Истинное «Я» во всём. Куда, на самом деле, он мог уйти? Ибо разве он не был Вечной Истиной, сияющей вне времени? Это было послание, которое Шри Рамана передавал на протяжении всей жизни, – что человек не является ни телом, ни умом, но Вечным «Я», превосходящим их обоих. Его жизнь является примером этой Истины. В последующие дни и месяцы его безмолвное присутствие в сердцах преданных нашло своё отражение вовне. Те, кто возвращался в Шри Раманашрам через многие месяцы, открывали, что обещание Махарши было действительно правдой. Все чувствовали могущественное присутствие Учителя, где бы они не сидели – перед его могилой или в Старом Холле, где он давал даршан более чем 20 лет. То же самое и в наши дни. Искренние искатели, не имевшие привилегии видеть его в теле, открывают, что они в самом деле находятся в присутствии Махарши, и что он ведёт их на Пути, в какой бы части мира они не находились. Те, кто не может приехать в Тируваннамалай, но просят о его присутствии в своих сердцах, где бы они ни были, обнаруживают, что руководство не менее действенно. Шри Раманашрам сегодня отличается от того, что было 50 лет назад. Стало больше зданий, в особенности гостиниц, для удовлетворения всё возрастающего количества преданных. Вокруг Самадхи Бхагавана в конце 1960-х был возведён большой Зал. К старой столовой пристроена новая. Шри Раманашрам остаётся, как и желал Шри Бхагаван, духовным центром, куда может прийти подлинный искатель и утолить свою внутреннюю жажду по Истине, лежащей за индивидуальностью. Искатели со всего мира приходят к Аруначале, в Шри Раманашрам, чтобы вкусить покой, ощутить безмятежность, стремясь и взывая к Истине, чтобы она, в конечном счёте, стала частью их жизни. Путь Шри Бхагаван давал мало словесных наставлений, пpедпочитая учить Тишиной, Безмолвием – состоянием внутреннего Мира. Оно было динамичным, вибpиpующим, насыщенным силой, что подтвеpждено пpеживаниями многих сpеди тысяч постоянных посетителей Его Ашрама. Тишина могла очаpовывать - безмолвие и спокойствие ума гоpаздо сильнее влияли на них, чем чьи-либо самые кpасноpечивые слова. Центральное же и едва ли не единственное наставление, которое Учитель давал всем искателям для самостоятельного изучения и опыта, таково: Сознание бытия, вечноприсутствующее чувство “Я есмь”, которое является постоянным во всех трех состояниях: бодрствования, дремоты (сна со сновидениями) и глубокого сна, представляет Истину или Реальность, равнодушную к тому, что я есть, такому, как “я есть это тело”, “я есть Рама” или “я - учитель”. То, которое сияет внутри каждого из нас как “Я есмь”, суть наша истинная природа, истинное “Я”, единственная реальность, а все остальное - просто кажимость. Шри Рамана Махарши говорит всем искренним искателям Истины: На каждом шагу и по любому поводу вы говорите “я”, “я”: “я хочу узнать это”, “я чувствую это”, “я думаю это” и так далее. Спросите себя, кто есть этот “я”, откуда эта мысль о “я” возникает, что является ее источником? Сохраняйте свой ум прочно установленным на мысли “Кто я и откуда я?”, чтобы исключить все остальные мысли, и этот процесс рано или поздно приведет вас к осознанию своей истинной природы, к осознанию Себя, к Само-Реализации. Прямой метод, рекомендованный Бхагаваном, является единственным в своем роде. Возможно, он не покажется легким, но своим собственным опытом Учитель гарантирует, что это кратчайший, безопаснейший и наиболее надежный метод. Вы спрашиваете себя: “Кто я?” и пытаетесь удержать целиком весь ум сконцентрированным на получении ответа на этот вопрос. Правда, внутри вас будут возникать различные незваные мысли и пытаться отвлечь ваше внимание. Однако для всех этих мыслей мысль “я” является источником и пищей. Поэтому, как только та или иная мысль появляется, спрашивайте, не допуская ее развития: “Кто получает эту мысль?” Ответ будет: “я”. Тогда спросите себя: “Кто этот ‘я’ и откуда?”; при этом происходит успокоение возникшей мысли. По мере возникновения мыслей их следует разрушать, используя само-исследование “Кто я?” Когда все мысли исчезнут, то и центральная, или коренная, мысль - “я”, ум или эго - также перестанет существовать, и истинная природа, истинное “Я”, будет одно сиять - безмолвно, самопроизвольно, не описуемо умом, нечто такое, что может быть пережито лишь после того, как ум перестает существовать. Пребывать в своей истинной природе (санскр. А т м а н), поскольку эго, мысль “Я есть тело”, исчезла полностью, без остатка, как река, ставшая единой с океаном, - это Мудрецы и называют Освобождением. Исследование “Кто я?” - это единственный метод, значение которого Он постоянно подчеркивал. Шри Бхагаван, однако, совсем не отрицал каких-либо других хорошо известных методов, таких, как кармa, бхакти или раджа йоги, повторение мантр, церемонии почитания, посещение храмов, соблюдение ритуалов и т. д., выбранных преданными для достижения Бога. Он советовал каждому следовать тому методу, который покажется ему наилучшим или самым легким. Он уверял, что все паломники, идущие различными путями, достигнут одной Цели, которая, Он настаивал, есть реализация Сат-Чит-Ананды, Бытия-Сознания-Блаженства.
Kukas: Систему Махарши, само-исследование “Кто я?”, называют “Маха-йога”, что позволяет сравнить ее с четырьмя видами йоги, хорошо известными в Индии. В карма-йоге существует индивидуальная душа (джива), пытающаяся освободить себя от уз рождения и смерти выполнением действий (кармы) без привязанности. В бхакти-йоге существует джива, чувствующая отделенность от своего Бога, который является ее отцом, матерью, учителем, другом или любимым, и желающая воссоединиться с Ним посредством преданности и любви. В раджа-йоге джива чувствует отчуждение от своей подлинной природы и хочет восстановления единства путем различных практик, включая управление дыханием. В джняна-йоге джива пребывает в неведении и уничтожением всего ложного ищет достижения Знания Реальности. Используя метод Бхагавана Шри Раманы Махарши, вопрошание “Кто же это ‘я’ и откуда?”, духовный практик исследует происхождение, природу и источник самой дживы. Искатель обнаруживает, что “я”, которое, по общему мнению, проводит все эти практики, является не существующим, а только видимостью, и что единственной Реальностью является истинное “Я”, А т м а н, Одно-без-второго, чья природа есть Сат-Чит-Ананда, Бытие-Сознание-Блаженство. МАХА-ЙОГА – это Прямой Метод обнаружения Правды о нас Самих. Она не имеет ничего общего с тем, что обычно называется Йогой, будучи довольно простой – свободной от тайн, – потому что она касается полной Истины нашего Бытия, которая Сама крайне проста. МАХА-ЙОГА освобождает своего последователя от его верований не для того, чтобы связывать новыми убеждениями, а для того, чтобы дать возможность успешно заниматься Само-исследованием, которое превосходит любые символы веры. МАХА-ЙОГА описана как процесс отучивания, забывания того, что знаешь. Её последователь должен забыть всё своё знание, потому что, существуя в среде относительности, оно является неведением и, следовательно, препятствием. Шри Бхагаван был выше различий между религиями. Духовная практика, которую Он предписывал, не зависела от какой-либо религии. Не только индуисты приходили к Нему, но и буддисты, христиане, мусульмане, иудеи, парсы, и Он никогда не ожидал от кого-либо изменения религии. Преданность Гуру и прилив Его Милости ведут к углублению реальности каждой религии, а Само-исследование - к окончательной Истине, лежащей позади всех религий.
Kukas: Kukas rašo: В бхакти-йоге существует джива, чувствующая отделенность от своего Бога, который является ее отцом, матерью, учителем, другом или любимым, и желающая воссоединиться с Ним посредством преданности и любви tai jus bhaktai taip iseina,o algimantiniams urantams vertetu pagaliau nustoti vaizduoti atrade kazka naujo,tai jusu ego daro jus per visus galus
Tomas: Kukas rašo: tai jusu ego daro jus per visus galus o tavęs 'nedaro'? iš algimantinių klapčiukų čia tik vienas, kiek spėju, apsilankydavo. kiti jo mokymais lyg ir nesivadovauja. daug naujos medžiagos pridėjai, dėkui, šiaip tai nesidomiu, bet prie progos paskaitysiu, kaip tie 'nušvitusieji' šviečia :D
Kukas: Pagal elgesi,kalba,"prota" atpazistama,pagal zmoniu reakcija.Pagal darbo vaisius.Intuityviai sakyciau,reikia saziningumo su savimi.Nebutina vienuolynan,svarbu "ieskoti" ir bus atidaryta.Garbink jei padeda numarinti ego,jei jis nuo to nepatampa tik dvasingesniu(vienas galu) Cia ir f1 urantai ir pats apastalas skaito.Neperseniausiai chanelinguose pradejo rastis "as" aiskinimai,viena versiju anot A.J. dievo tai itikejimas,na,cem ciort ne sutit,kaip sakoma :-)
Kukas: http://www.youtube.com/watch?v=uJaZrHCL5YY&feature=player_embedded http://www.youtube.com/watch?v=3vy3gViUzyw&feature=related tikrai,be taves nera ir pasaulio,tas kas lieka nera tas pats pasaulis,kuri tu jautei,nes tavo pajautimas subjektyvus,kalboma ne apie pasaulio kaip tokio dingima,bet tavo suvokimus to pasaulio,dingima,tu tikrai nezinai objektyvios tikroves....
Kukas: Klausimas: Kaip sapnuojant save kazkuo,is to vaidmens suvokti,kad sapnuoji ir prizadinti pati save neziurint visisko,simtaprocentinio isijautimo i role,neziurint stipraus,besalygisko tikejimo roles tikrumu ? Misija neimanoma?!
Rimantas: Geras klausimas. Kiek žinau sapnus galima išmokti valdyti, bet sako pavojingas tai žaidimas. Transerfingas nemažai apie tai rašo, skaičiau. Dar Kastaneda, bet neskaičiau.
Kukas: Valdyti netinka,tarkim musu gyvenimas yra tas pats sapnas.Roles personazas yra duotybe.Taigi?
Rimantas: Gerai, tarkim, kad gyvenimas irgi yra sapnas. Tai tave domina kontroliuojamas perėjimas iš vieno sapno į kitą?
NSO: Manau Kukui rupi pabusti.....Beveik pries 200 metu Sopenhaueris rase "Pasaulis yra mano ideja".Budda pries 2,5 tukst.metu ta pati ir daugiau suvoke,o mes,dauguma ,tikim jo realumu-objektyvumu...joooo...ka norejau pasakyti pats nesupratau :)
Kukas: ...ja,ja,pabusti treba.
Simas: pabūk, kuki, kokią savaitėlę be neto, pabusi, o jei rimtai, tai ko esi nepatenkintas savo personažo ir rolės duotybe? priimk, tai kaip neišvengiamybe, susitaikyk, o dabar kamuojiesi be galo be krašto. garbės žodis, pagailo, lyg vienu metu būtum keliose rolėse ir nežinotum, kuri tikroji, kurią norėtum pasirinkti. ar labai klystu? apsispręsk ir pasirink, jei taip
Kukas: Todel,kad suprantu,bent jau protu ir kazkiek sirdimi,kad role yra melas,kad kiekvienas veiksmas,net susitaikymas,kuria prasme siulai yra sito melo tesinis.Ar tau patinka purve buti? Ar mele? Turbut ne... ir man nebe.Melas pasieke net svenciausias musu esates kerteles- musu tapatybe.Tikrai ne todel,kad neturiu turtu ir pan.,pilna turciu atsisakiusiu turtu vardan dvasinio kelio.Yra poreikis,idomumas pazinti save,tiesa,dieva,negali neieskoti tiesiog.Tau nereikia manes gaileti,man taip pat gaila zmoniu,kurie vis dar gyvena sio pasaulio iliuzijomis,rupinasi imidzu,role,mada ir vaizduoja esantis kieti....puikybe,vat tas tai tikrai apgailietina.
Rimantas: Kukas rašo: .Yra poreikis,idomumas pazinti save,tiesa,dieva,negali neieskoti tiesiog.
Kukas: Man istikruju baisu,kad dings poreikis dvasiniams ieskojimams ir teks atgal pasinerti i sita iliuziju ir melo pasauli.Analogija butu kaip vel listi i mesla ir buti patenkintam tuo,stengtis jame izvelgti gerasias puses,vaizduoti ji esanti skanu,geretis atspalviais,miegautis "aromatu",kitus tuom itikineti ir viskas del baimes prarasti iliuzini "as"....Cia jau kaip sakoma tfu,tfu,tfu...neduok dieve :-)
Rimantas: Suprask, Kukai, neįmanoma čia ko nors nevaidinti, pvz tu ką tik vaidinai dvasinį ieškotoją ir tavo ego bijojo prarasti šitą rolę: Kukas rašo: Man istikruju baisu,kad dings poreikis dvasiniams ieskojimams ir teks atgal pasinerti i sita iliuziju ir melo pasauli.
Kukas: "as" atsiranda galvoje,mintise,"as" yra mintis,cia ji atejo cia isejo,tai yra vaizduoteje-atmintije nuolat palaikomas saves vaizdas,kaip paprasta ir kaip sunku ta suvokti,"as"arba tiksliau zinios apie save yra kazkokia projekcija,tik igytos zinios,idejos,svarbu suvokti,kad ideja yra viso labo ideja,tai blablabla ir nieko daugiau...
Rimantas: Man labiau patinka, kad tas "aš" ir tai kas yra aplink jį, yra nuolat pasirenkamas iš to, kas yra jau sukurta, bet dar nerealizuota laike ir erdvėje. Čia kaip kompiuterinis žaidimas, kur gali pasirinkti kaip pats atrodysi, kokių galių turėsi ir kokioje aplinkoje gyvensi. Taip pat gali pasirinkti sudėtingumo lygį. Bet pasirinkti gali tik iš to, kas užprogramuota. Taip pat yra ir Kūrinijoje, tik čia Programuotojo lygis yra neįsivaizduojamai aukštesnis, todėl ir galimybės labai didelės.
Kukas: Tas,kuriam patinka tavyje neabejotinai yra "ego" ,suformuotas daugelio veiksniu,bet ne tu pats,taves tikro,kazin kiek ten yra,nebent gyvybine energija ant kurios parazituoja ego burbulas,tu nezinai kas esi,reiskia nezinai kas tau patinka
Kukas: Panasei kaip uzmirses save,isijautes i role aktorius, toliau vaidinantis naujus personazus,kuriuos suvokias esant vaidyba ir savimi palaikantis pirmine role.
Kukas: Sitas poreikis nera vaidyba,jis nepriklauso nuo tavo noru.Net galima noreti,kad jis dingtu kai viskas uzknisa.Ego matomai vaizduoja dvasini ieskotoja pakeliui,bet si kart nieko nevaidinau,nera reikalo.Tu irgi suprask,kad nevaidinti imanoma pazinus save.
Rimantas: "Pažink save", "atrask Tėvą savyje", tai yra žmonių pasirinkusių mokytojų vaidmenį žodžiai ir nebūtinai jie norėjo būti mokytojai, tiesiog buvo toks poreikis, vedimas iš vidaus ar išorės. Tai atsitiko, nors jis gal nenorėjo ir bijojo, bet atliko tą vaidmenį ir buvo kažkuo, o būti kažkuo reikia, nes kitaip tu niekas. Tam ir buvo sukurtas šis žaidimas, tam Dievas ir pasidalino mažais fragmentais, kad kiekvienas iš jų pabūtų kažkuo ir turėtų savo tikslus, kuriuos vykdydamas turėtų įdomumo ir pasitenkinimo įvykdęs, manau.
Kukas: Tu turi problema vadinama "pirsimu kitiems tai ko jie nera ar nedaro ",sakyk,nesakes vistiek bukai varai savo.Nevaidinu as mokytoja.Nuobodu./ Bijojimas buti nieku ir del to kazka siekti,kad taptum kazkuo yra zmogaus mastymo baimes,eilinis ego triukas pateisinti savo egzistencija,mat as reikalingas,tik ar tinka tas dievui,kazin,ar dievui reikia kazkuo buti kada jis jau viskas kas yra? Gal tai ir zaidimas,tik ego istikruju to nesupranta,jam viskas tikra,todel ir besinasi uz vieta po saule,bijo mirties
Rimantas: Savo komentaro gale parašiau žodelį "manau", kuris reiškia, kad tai yra tik mano nuomonė. Kartais pamirštu tai padaryti. Jeigu tu sakai: "sakyk,nesakes vistiek bukai varai savo", reiškia toks tavo pasirinkimas. Taip varau savo ir nebijau likti prie savo nuomonės, net jeigu su manim niekas nesutinka. Ir niekam nesakau, kad jis bukai ar dar kaip nors varo. Toks mano pasirinkimas - nesiginčyti.
Kukas: Nieko nekeicia tas prirasymas.Tavo matau pasirinkimas bukai (butent bukai!,be argumentu,belekaip) varyti savo.Tai nuobodu ir kvaila,nors tau turbut ir atrodo didvyriska.Tokia mano nuomone
Rimantas: Turi teisę į belekokią nuomonę
Kukas: ''Если большой ценой это диковинное человеческое тело, с его способностью понимать значение Писаний, приобретено, но, однако, за счёт привязанности к бесчувственным вещам, не предприняты усилия для достижения неизменного состояния Освобождения, которое есть истинное состояние человека, то воистину имеет место глупое самоубийство.'' Шанкара - Вивекачудамани в переводе Шри Раманы Махарши http://www.freewayom.com/advayta-vedanta/526-shankara-vivekachudamani?tmpl=component&print=1&page=
Kukas: http://www.youtube.com/watch?v=1QxJf2GW3IQ&feature=player_embedded
Kukas: Gi konkretaus atsakymo i "kas as?" ir negali buti! Negalima apibrezti "as"- tai automatiskai yra netiesa.Kaip as galiu tureti kazkokia etikete- zmogaus,profesijos,nesvarbu,belekokia,tai kazkokia nesamone, bandyti man, tai yra mano "as" klijoti etiketes arba roles- tai viso labo etikete,dirbtinai sukurta proto.Kazkodel protui butinai reikia konkretaus atsakymo,kad butu forma ir ribos,pavdz as esu arba tiksliau as yra zmogus,kas reiskia as yra kunas(tam tikra forma su savo ribomis) taip pat zodis "zmogus" irgi forma su ribomis; gaves tokio tipo atsakyma protas nurimsta,jam tai limpa,keista,matomai reali klausimo prasme "kas as esu?" butu kokia yra mano forma,kokia "as" turi forma,nes protui reikia kazko apciopiamo,matomo,paragaujamo, uzuodziamo.Is kitos puses yra aiskus pajautimas,matymas,kad "as" negali tureti apibrezima- jis galu gale jau apibreztas zodziu "as",bet tai irgi tik zodis-etikete,lieka tik "esu",ne zodziu,bet pajautimu....
Kukas: "Pagal ideja" turetu uztekti "esu" pajautimo,taciau protas vis nerimsta,jam reikia formos,formos,formos,jam reikia ribu,ribu,ribu ,nesamone...jooo,si menesi pareina kazkokios aiskumo energijos...
Kukas: pagalvojau,as dabar tirineju tai,ka algimantiniai urantai tikisi suprasti pasieke savo roju....po miliardu,miliardu metu :-) Ei,kieno sviesa ryskesne?! D
Rimantas: Kukas rašo: pagalvojau,as dabar tirineju tai,ka algimantiniai urantai tikisi suprasti pasieke savo roju....po miliardu,miliardu metu :-) Ei,kieno sviesa ryskesne?! D Kukai, sveikinu, Tavo šviesa yra visų ryškiausia ir Tavo ego tiesiog nulinis
Montė: Rimantas rašo: Kukai, sveikinu, Tavo šviesa yra visų ryškiausia ir Tavo ego tiesiog nulinis
Simas: Kukas rašo: Todel,kad suprantu,bent jau protu ir kazkiek sirdimi,kad role yra melas,kad kiekvienas veiksmas,net susitaikymas,kuria prasme siulai yra sito melo tesinis.Ar tau patinka purve buti? Ar mele? Turbut ne... ir man nebe.Melas pasieke net svenciausias musu esates kerteles- musu tapatybe. visų pirma TU NESI ROLĖ, o tik ja prisidengusi asmenybė, nes kažkas tau neleidžia pasijusti TIKRU savimi. gal baimė, gal dar kažkas, nepažįstu tavęs, tad nežinau; antra-niekas tavęs į purvą ir melą nestūmė jėga, pats ten savo valia atsidūrei, tad pats ir gali iš ten išsikapstyti; trečia-problemos dėl tapatybės kyla bendravime netu, esu girdėjęs, kaip vyrai apsimeta moterimis ar atvirkščiai ir paskui suaugę su ta role, kankinasi, nes negali susitikti gyvai ir susipažinti, bijodami būti demaskuoti. matau visai neblogai sekasi ieškoti ir nerasti ‚aš‘ pirmyn, broli, sėkmiaus
Kukas: Visu antra tu nezinai kas ta asmenybe yra tuo labiau nezinai tikro saves.Tusti plepalai.Bandai man primesti kazkokias pievas.Tikrai turi sita problema
Simas: niekas tau nieko nebando primesti, kuki. dalinuos mintimis ir tiek
Svecias: Matai Kukai,lietuviai yra chamai.O vienas chamo trukumu tai nesugebejimas pazvelgti i save is sono.Todel jiems ir sunku nagrineti save
Kukas: Tiesa sakai svieti,thank you.
Kukas: Ok D
LaimaIrena: Kukas rašo: Ar tau patinka purve buti? Ar mele? Turbut ne... ir man nebe.Melas pasieke net svenciausias musu esates kerteles- musu tapatybe.Tikrai ne todel,kad neturiu turtu ir pan.,pilna turciu atsisakiusiu turtu vardan dvasinio kelio.Yra poreikis,idomumas pazinti save,tiesa,dieva,negali neieskoti tiesiog. Nuoširdumas traukia, melas/žaidimas užkrečia. Nuoširdumas – nėra silpnumo ženklas, neįdomus žaidimui, kuriame atspėjamos reakcijos, jis broliško bendravimo pagrindas, be jo mes tik šachmatai juodai baltoje lentoje, atliekantys figūrų roles. Tau nereikia manes gaileti,man taip pat gaila zmoniu,kurie vis dar gyvena sio pasaulio iliuzijomis,rupinasi imidzu,role,mada ir vaizduoja esantis kieti....puikybe,vat tas tai tikrai apgailietina. Merfio dėsnis - kituose įžvelgiame tai, kuo patys esam turtingi.
Kukas: LaimaIrena rašo: Merfio dėsnis - kituose įžvelgiame tai, kuo patys esam turtingi. tikrai merfio o gal dauno?,ziurek nesusitapatynk
Cezaris Teruelis: LaimaIrena rašo: Nuoširdumas traukia, melas/žaidimas užkrečia. Nuoširdumas – nėra silpnumo ženklas, neįdomus žaidimui, kuriame atspėjamos reakcijos, jis broliško bendravimo pagrindas, be jo mes tik šachmatai juodai baltoje lentoje, atliekantys figūrų roles.
Kukas: Обоснование чужой одушевленности. Здесь рассматривается текс Дхармакирти "Обоснование чужой одушевленности" с толкованием Винитадевы(перевод с тибетского Ф. И. Щербатского). § 1. Вступление «Если, наблюдая целесообразные действия вне нас, мы заключаем о существовании чужой одушевленности, по аналогии с тем, что мы наблюдаем в себе, то это умозаключение не стоит в противоречии с идеалистическим мировоззрением. Толкование. «Все сущее есть мысль», Сказал Учитель мира, Молюсь ему и приступаю К истолкованию одушевления. В вышеприведенных вступительных словах Дхармакирти автор настоящего трактата указывает на его содержание и цель, а также и на связь между ними. Содержание его посвящено существованию чужой одушевленности. Цель состоит в доказательстве этого. А связь между ними понятна сама собою, так как это сочинение является средством для достижения данной цели». М.: Я не уверен, что я правильно понимаю смысл слова «одушевлённость». И тем более — чужая одушевлённость. А.: У Курта Воннегута есть повесть «Завтрак для чемпионов». Там был момент: сумасшедший писатель написал удивительную книжку, в которой он подробно рассказывает о возникновении мироздания, описывает, как Господь создавал весь мир: все материи, всех живых существ, травки, растения, животные и так далее. При этом все, кого он создавал, были роботами. Растение росло, но в нем не было жизни, это был просто автомат, который выполнял алгоритмическую программу. Тигр нападал на антилопу, она от него отбивалась, он её съедал, но это всё происходило не по причине того, что в тигре было желание эту антилопу съесть, а антилопа этого не хотела, а потому, что это были два автомата, настолько идеально пригнанные один к другому, что вместе они создавали иллюзию какого-то взаимодействия, которого на самом деле не было. Автор подробно всё расписывал, и книжка заканчивалась словами: «И только ты, мой дорогой читатель, который держит в руках эту книжку, ты – единственный во всей Вселенной, единственное живое существо, которое наделено душой, свободной волей, способностью мыслить и так далее». И призыв: действуй, думай и всячески доказывай свою свободу. А дальше идёт рассказ о торговце подержанными автомобилями, который, прочитав эту повесть, сошёл с ума. Он зашел в бар, ударил бармена, радостно расхохотался, глядя на его реакцию, потому что думал, что это была реакция робота. Быстро разобрались, вызвали психушку, санитары его скрутили, и пока они тащили его на носилках, он орал: «Вы все роботы, вы не имеете права меня трогать, отойдите от меня, я – единственный здесь живой человек». Здесь, в «Обосновании чужой одушевленности», речь идёт немного о другом, хотя и о довольно похожем. Дальше это разъясняется. «Известен спор между реализмом и идеализмом по данному вопросу. Реалист утверждает, что с точки зрения идеализма существование чужой одушевлённости недоказуемо. Он рассуждает так: тот, для кого существуют всего лишь одни представления и внешних вещей нет, не может считать восприятия за средство познавать чужую одушевлённость, потому ли, что объекты восприятия лежат исключительно внутри нашего сознания, или потому, что действительных объектов восприятия вообще нет». Здесь нужно просто увидеть, каким образом реалист приписывает идеалисту определенный тип видения в данном случае и в данной ситуации. Этот тип видения заключается в том, что всё вокруг — это только иллюзия. Представь себе, что ты оказался в интерактивной реальности типа «Матрицы». Все люди вокруг — не более чем программа. Но разница заключается в том, что в «Матрице» программы могут обладать собственной волей, они даже в состоянии выходить из-под контроля, как программа «Смит». Но настоящие программы этого не могут делать. М.: Это уже одушевлённость, если они выходят за рамки программы? А.: Да, получается, что у программы «Смит» была душа, какой бы злобной она ни была. Но именно ее злобность здесь, как ни странно, и есть доказательство ее одушевленности. Таким образом, мы начинаем потихоньку сужать понятие одушевлённости. Это то, что обладает собственной волей. Н.: А где определение этих рамок? Программа – это определённые рамки. Одушевленность — это выход за эти рамки. М.: Взять, к примеру, инфузорию туфельку. Все ее существование, движение — это одушевленность или программа, только Божественная? Она ведь неразумно тянется к солнцу, а потому что солнце посылает частицы, которые воздействуют на какие-то нейроны и клетки, возбуждает их таким образом, что она туда тянется, она об этом не думает. Я не вижу здесь ее воли. Я вижу здесь заложенную в нее природой программу. А воля — это выбор. А.: Где заканчивается программа и где начинается воля? Это не так просто. Я сознательно не дам определения того, что такое одушевлённость в данном случае, потому что не хочу этим определением закрывать вас от этой серьёзнейшей и глубочайшей проблемы. Понимание того, что такое одушевлённость, будет раскрываться по мере прочтения этого трактата. Догматические системы возникают именно из особенностей и способностей нашего рассудка догматически утверждать что-то, совершенно не основываясь на реальном опыте. Наша цель – сделать так, чтобы наши рассуждения не были пустопорожним жонглированием, а опирались бы на какой-то опыт и на какое-то реальное созерцание, чтобы оно было наполнено изнутри, а не было бы ни на что никаким образом не опирающееся пустословие. В последнем случае философствование превращается в помеху для любого духовного развития. Об этом говорят все, начиная от православных старцев и заканчивая дзенскими наставниками. Если мы опираемся на реальный опыт — это специфический, глубоко специальный, очень высокого уровня тип медитации. Пока, для дальнейшего прочтения трактата, нам достаточно самого общего и самого неопределённого понимания того, что такое одушевлённость и неодушевлённость. Если ты разговариваешь с живым человеком, то он одушевлён. Если то, с чем ты разговариваешь, это иллюзия, сотканная из тумана, лазерных лучей, голографии, то это неодушевлённость. Такого самого примитивного понимания пока достаточно. М.: А со зверьком если? А.: Вообще всё. Вся Вселенная — это гигантский, живой организм. И каждый атом обладает своей жизнью. Л.: То есть неодушевлённого нет ничего? А.: Один из православных старцев сказал очень глубокую, на мой взгляд, мысль: «Господь присутствует везде во Вселенной, везде и во всём. Есть только одно место, где Бога нет — это наша фантазия». Не спеша, потихоньку, мы дойдём до более глубокого понимания. И реальной наполненности каждого слова, или просто одного слова, добиться не так просто, как вы думаете. Я не знаю, сколько пройдёт времени прежде чем вы поймёте, насколько до этого вы были в мире каких-то иллюзий, фантазий, догматических представлений, принимая это за истину, даже не подозревая о том, откуда это взялось, как сформировалось и что же там на самом деле. Л.: «Мы заключаем о существовании чужой одушевлённости по аналогии с тем, что мы наблюдаем в себе». То, что мы наблюдаем в себе, — мы наблюдаем в себе. А чужая одушевлённость — она чужая. Я хотела бы понять эту связь. А.: Очень просто. Ты про себя точно знаешь, что ты не автомат? Л.: Да. А.: Да? Так вот точно так же, зная это, ты, приписывая своим словам те или иные внутренние причины, какие-то душевные, эмоциональные переживания, какую-то внутреннюю свободу и несвободу выбора, какие-то действия, которые может осуществлять только одушевлённое существо, глядя на аналогичные слова, действия, зримые образы эмоциональных переживаний, по аналогии с собой заключаешь, что причина их заключена не в алгоритме, не в том, что это компьютер или автомат, а в том, что оно тоже одушевлено точно так же, как и ты. Отсюда есть ответвление к более глубокому ходу мыслей, которое заключается в том, что мы видим другого человека ровно настолько, насколько мы видим себя. Как только ты в себе что-то откопал, открыл, понял и осознал, у тебя открывается видение относительно другого человека. До тех пор пока ты находишься в мире иллюзий и проекций относительно собственных действий и поступков, до тех пор ты так же идеализируешь и смотришь сквозь призму таких же иллюзий на всех остальных людей. Здесь эта аналогия перестаёт быть аналогией и возводится в ранг принципа. М.: Означает ли: «всё сущее есть мысль» то, что всё сущее есть мысль благодаря тому, что всё сущее обладает психической энергией? А.: Нет. Не означает. Ибо тезис: «всё сущее обладает психической энергией» подразумевает, что есть всё сущее отдельно, само по себе, и есть энергия, которой оно обладает. В то время как в действительности под словами: «всё сущее есть мысль…» М.: Всё сущее есть психическая энергия. А.: Да. Но мы пока не будем брать первые три абзаца, возможно, мы вернемся к ним позже. «Умозаключение в данном случае также невозможно. Ведь можно было бы заключать о существовании чужой одушевлённости по внешним её признакам, чужим словам и целесообразным действиям. Но с точки зрения идеализма последние не существуют, следовательно и умозаключение, на них основанное, невозможно». Итак, существование чужой одушевлённости недоказуемо по причине того, что внешних вещей нет, а есть только представления. И поэтому восприятие считать средством познавания чужой одушевлённость нельзя. «…потому ли, что объекты восприятия лежат исключительно внутри нашего сознания, или потому, что действительных объектов восприятия вообще нет». Я считаю здесь перевод некорректным, потому что вот это или подразумевает: или — или… А на самом деле это одно и тоже. Итак, если объекты восприятия лежат исключительно внутри нашего сознания, то это значит только одно: действительных объектов восприятия вообще нет. Л.: То есть они есть только тогда, когда они существуют где-то внешне? Если внутри нашего сознания их нет, то их нет? А.: Либо они существуют только внешне, либо, если их нет вовне, то их и вообще нет. Потому что мы считаем, что объекты восприятия лежат не внутри нашего сознания, а вовне, и взаимодействуем с ними, как с лежащими именно вовне, снаружи по отношению к нам, и только воздействующими на наше сознание. И поэтому, если оказывается, что они находятся внутри нашего сознания, это означает, что они не обладают самостоятельной сущностью. А суть только — наши собственные операнты нашего собственного восприятия. Или, другими словами, это можно уподобить кинотеатру: мы смотрим на экран и видим, как на нас двигается паровоз, но этот паровоз нас никогда не задавит, несмотря на то, что он двигается прямо на нас. Потому что его нет снаружи, и потому что он только проецируется на сам по себе белый и чистый экран, и не более того. Вот этот белый экран — это наше восприятие, проецирование — это наша готовность увидеть и приписать этому паровозу самостоятельное и независимое от нашего сознания бытиё, какую-то самостоятельную и независимую от нашего сознания жизнь. Этот паровоз — тот самый объект восприятия. То, что он расположен только на экране, а на самом деле его нет, свидетельствует, что объекты восприятия лежат исключительно внутри нашего сознания. Если этот паровоз расположен исключительно внутри нашего сознания, вовне его нет, следовательно, внутри нашего сознания точно так же расположен и машинист. А снаружи его нет. Его просто нет. Я помню, когда мне было четыре или пять лет, мне приснился сон. Как будто у меня есть друг, настолько близкий, что у меня с ним очень глубокое взаимодействие. Мы от чего-то спасаемся, какие-то дела проворачиваем, и в самом конце сна я вдруг понимаю, что это только сон, что мне это только снится, что на самом деле его нет. И я с отчаянием ему кричу: «Ты же мне только снишься, тебя же на самом деле нет». И от этих слов он начинает расплываться, как свеча. Я в судорожных рыданиях просыпаюсь оттого, что друг оказался всего лишь сном, иллюзией. Эту судорогу и это рыдание я помню до сих пор. Все, кто так или иначе просыпается от глубокого, материалистического восприятия, проходят через эту судорогу. Потому что обнаруживают, что других людей в том понимании, в котором они их воспринимали, в действительности нет. Но если бы реалист был прав, и если бы такой взгляд на вещи действительно имел место быть, то, наверное, трактат Дхармакирти где-то на второй странице и закончился бы. Поэтому это только исходная позиция. Итак, ни паровоза, ни машиниста на самом деле нет только в том понимании, в котором мы привыкли этот паровоз и этого машиниста воспринимать. Их нет только в этом смысле, но именно в этом смысле нет не только их. В этом смысле нет и нас, в том смысле статуса бытия, который мы приписываем паровозу и машинисту. . И это очень сильно меняет восприятие. Это ломающее обычное рассудочное восприятие и мировосприятие вплоть до физиологии. Л.: Где тогда мы, если нас нет вовне? А.: Это уведёт нас очень далеко. Потому что если нас нет вовне, то нас нет в том привычном, во внешнем смысле, в котором мы привыкли себя воспринимать. Следовательно, мы если и есть, то совершенно в другом смысле, не в том, в каком мы привыкли относиться как к себе, так и ко всему остальному. Для того чтобы находиться внутри реальности философской, необходимо крайне точное и очень аккуратное словоупотребление, чтобы не выскочить в какой-то перевёртыш. «Умозаключение в данном случае также невозможно. Ведь можно было бы заключать о существовании чужой одушевлённости по внешним её признакам, чужим словам и целесообразным действиям. Но, с точки зрения идеализма последние не существуют, следовательно, и умозаключение, на них основанное, невозможно. Авторитет Священного писания тоже делу не поможет, так как что же такое Священное писание, как не внешний материальный предмет? Ведь, священное писание слагается или из слов, или даже из отдельных звуков, составляющих слово. И то и другое суть внешние материальные объекты, которые для идеалиста не существуют. Даже существование самого писания для идеалиста не является авторитетным доказательством их существования. Следовательно, и этим путем не может он знать о чужой одушевленности. На это нападение реалистов мы отвечаем так. Несомненно, что чувствами чужой одушевлённости воспринять нельзя. С этим мы согласны, и основано это на том, что мы не обладаем трансцендентным восприятием» . Трансцендентным — запредельным, потусторонним, по ту сторону от нашего сознания. Другими словами, мы не в состоянии выйти из своего собственного сознания. Мы можем быть только внутри него, и больше никак. Это, примерно, то же самое, как то, что атомная бомба попадает всегда только в эпицентр взрыва, она не может попасть в какое-то другое место. «Что же касается писания, то мы не признаем того, что сущность его состоит в членораздельных звуках. Сущность его состоит в представлениях, кои являются нам в особых предложениях, словах, звуках. Эти представления суть принадлежность нашего сознания, хотя являются они у нас под влиянием творцов философских систем: Будды, Капилы, Канады. На этом основании этим нашим представлениям переносно дается название слов Будды и др. Ведь все мы буддисты согласны в том, что слово само по себе, как единичный звук, ничего не выражает, но когда мы говорим, что слово что-то выражает, то разумеем наше представление, содержащее общее понятие, со словом ассоциированное. Ведь единичный звук не может содержать в себе того, что было раньше, а общее понятие, которое он якобы обозначает, объединяет в себе бывшее раньше с настоящим. На этом основании мы отрицаем за единичным звуком, как таковым, способность служить обозначение мышления» . Я немножко разъясню, что здесь имеется в виду, потому что это очень важно. Я говорю: « Этот карандаш чёрного цвета, эта пробка — зелёная, эта скатерть — тёмно-синяя». Слова, которые я при этом произношу: чёрный, зелёная, тёмно-синяя — это тот самый единичный звук. Этот единичный звук не может содержать в себе того, что было раньше, то есть того чёрного цвета, который был когда-то раньше, или того зелёного, или того синего. А общее понятие чёрного, или зелёного, или синего, которое он якобы обозначает, объединяет в себе бывшее раньше — понимание того, что такое чёрный цвет, с настоящим, тем чёрным цветом, который мы видим здесь и сейчас. На этом основании мы отрицаем единичные звуки как способные служить обозначением мышления. По крайней мере, если это касается объектов восприятия. Н.: А что такое тогда мышление? А.: Что такое мышление , как процесс?- как процесс это прежде всего умозаключение. Буддисты, называвшие его анумана, придавали ему огромное значение. Анумана, на санскрите, состоит из двух корней: ану и мана, что означает последующее измерение. Следующее после того, как оно было воспринято. Это умозаключение. Таким образом получается, что между восприятием и умозаключением нет чёткой границы. Уже в восприятии присутствует достаточно много умозаключения, и даже очень далеко уводящее нас в сферу схоластики умозаключение основывается на каких-то базовых элементах восприятия. Такой взгляд на взаимоотношения восприятия и умозаключения очень характерен для буддистов и буддистской логики. У них нет резкого перехода. Так же как нет резкой границы между инстинктом и свободным действием. «На этом основании мы отрицаем за единичными звуками, как таковыми, способность служить обозначением мышления». Потому что мышление — это что-то уже полностью оторвавшееся от восприятия. Но в данном случае мы такого отрыва не наблюдаем. «Тем не менее и мы не утверждаем, что наше знание о чужой одушевлённости основывается на свидетельстве Писания. Но мы утверждаем, что оно основано на умозаключении. В какую форму выливается это умозаключение, принимая во внимание то, что внешние признаки не считаются существующими, об этом говорит автор во вступительных словах». «Если, наблюдая целесообразные действия вне нас, мы заключаем о существовании чужой одушевлённости, по аналогии с тем, что мы наблюдаем в себе…» Здесь очень важно слово — «целесообразные». Это значит: осмысленные. Если мы наблюдаем осмысленные действия вне нас, то именно по аналогии с осмысленностью внутри нас мы заключаем о существовании чужой одушевлённости. «В этом заключается общее их значение. В частности же говорится о мыслях, то есть о той сознательности, которая предшествует действиям. Под этим разумеются волевые акты, стремления прийти, уйти, поговорить. Они являются причиной целесообразных (то есть осмысленных) действий. Если реалист, признающий существование внешних объектов, заключает о существовании таких стремлений у другого на том основании, что он видит его целесообразные действия, и делает это потому, что в себе самом он, и непосредственно, и через умозаключение, видит связь между намерениями и действиями — то этот вывод не стоит в противоречии с идеализмом. Не только действия являются признаком одушевлённости, но и живое выражение лица, кровь и т. п. Слово "если" указывает на то, что помянутое умозаключение со стороны реалистов в действительности не делается». Л.: Получается, что обоснование чужой одушевлённости основывается на умозаключении. А.: Да, в частности говорится о мыслях, то есть о той сознательности, которая предшествует действиям. И в то же время эти умозаключения могут быть так вплетены в ткань восприятия, что отделить одно от другого нет никакой возможности. Как правило, тогда говорят об интуиции, видении и т. п. Сознательность, предшествующая действиям, это единственное, что может сделать действие осмысленным, то есть целесообразным. Осмысленное действие — это всегда такое действие, которому предшествует какая-то мысль. Мысль есть признак одушевлённого существа. Л.: А что такое тогда «умозаключение»? А.: Умозаключение — это такая активность сознания, которая, опираясь на объекты восприятия, тем не менее имеет собственную самостоятельную внутреннюю динамику, активность. Возьмём любое умозаключение, самое примитивное. Например: все люди смертны, Сократ — человек, следовательно, мы заключаем: Сократ тоже смертен. К выводу о том, что все люди смертны, мы пришли на основе каких-то восприятий, какого-то накопленного опыта. То, что Сократ — человек, мы знаем на основе нашего восприятия. Мы можем вместо Сократа взять любого из нас. А вот вывод о том, что Сократ тоже смертен — это вывод, который не базируется ни на каком восприятии. Например: если мы видим за оградой рога, то там бык. Если мы видим за горой дым, следовательно, там горит огонь. В данном примере мы не видим огня, мы умозаключаем (последующее измерение) о его существовании на основании того, что дым — это существенный признак огня. Мы имеем этот существенный признак и делаем умозаключение о том, чего не видим, доходим до этого чисто теоретически, опираясь на свое восприятие только косвенно, глядя на дым. В частности говорится о мыслях, то есть о той сознательности, которая предшествует действиям. Н.: Мысль и сознательность — это одно и то же? А.: В данном контексте — да. А так, конечно, нет. Сознательность, предшествующая действию, — это не та сознательность, которую мы можем воспринять. Точно так же, как мы не можем воспринять огонь, находящийся за горой. Но мы умозаключаем о присутствии этой сознательности, а следовательно, и одушевлённости, глядя на целесообразность, то есть осмысленность действия, по аналогии с тем, что наши действия могут быть целесообразными только благодаря тому, что им предшествовали какие-то мысли. Мы умозаключаем о том, что там, снаружи, есть некто одушевлённый и осмысленный, просто понимая, что такие действия мы можем совершать только осмысленно, то есть будучи одушевлёнными существами. В данном контексте я хотел бы особо и отдельно подчеркнуть, что то, о чём мы сейчас говорим, — это только примеры нашего приписывания каких-то мотивов другим людям, другим живым существам. В принципе, мы действительно судим о том, кем или чем является другой человек или другое живое существо, исключительно опираясь на самих себя. То есть то, что мы делаем, это постоянное прикидывание на себя: а почему, а исходя из чего я сделал бы то же самое? Вот это аналогизирующее мышление служит постоянным источником нашего знания о мотивах других людей и, я обобщаю, других живых существ. М.: А в основном эта система работает? А.: Да, и на 99% она работает не правильно. Мы постоянно приписываем другим людям мотивы, которыми они не обладают. Эта система не является адекватной по единственной причине: мы очень часто приписываем своим собственным действиям и поступкам те мотивы, которых на самом деле не имеем. А подлинные мотивы наших, не только действий и поступков, а даже переживаний, чувств, эмоций могут быть совсем другими. М.: Ты имеешь в виду бессознательность таких процессов? А.: Говоря суконным языком психоанализа, да. К сожалению, слово «бессознательное» стало заезженным, затёртым, затасканным и засаленным. М.: А как иначе объяснить эти огромные смыслы, которые часто можно выразить только этим словом? А.: Я бы переформулировал твой вопрос. Почему мы очень часто те огромные смыслы, с которыми встречаемся, можем выразить только этим, одним-единственным словом? Потому что нам не хватает внутренней культуры мышления. То, что я вам даю, это зачатки культуры мысли, которая нами была утрачена. А русским обществом она во многом и не была освоена. «Если реалист, признающий существование внешних объектов, заключает о существовании таких стремлений у другого на том основании, что он видит его целесообразные действия, и делает это потому, что в себе самом он, и непосредственно, и через умозаключение, видит эту связь между намерениями и действиями — то этот вывод не стоит в противоречии с идеализмом». Более того, признаком одушевлённости является не только действие, но и нечто, не имеющее в себе сознательного намерения. Выражение лица, кровь – оно поставлено в один ряд не случайно. Нечто, чему нельзя приписать целесообразность, то есть целенаправленное намерение, но что, тем не менее всё равно даёт нам понять о том, что мы имеем дело с одушевлённым существом. «Слово «если» указывает на то, что помянутое умозаключение со стороны реалистов в действительности не делается» . Н.: Что значит непосредственная познаваемость? А.: Это значит, что эта познаваемость не была опосредована актами умозаключения. Это значит, что с точки зрения реалиста ты, глядя на живое выражение лица или кровь, не осуществляешь для себя никаких процедур, никаких гносеологических актов типа умозаключения, а просто сразу смотришь на то, что это живое выражение лица и есть живое проявление той самой одушевлённости. И ты её видишь прямо в выражении этого живого лица. Следовательно, ты познаёшь чужую одушевлённость непосредственно, в тот миг, когда ты видишь представителя этой одушевлённости.
Kukas: Обоснование чужой одушевленности. § 2. Постановка вопроса § 2. Постановка вопроса «Указывая на то, что обе стороны признают значение умозаключения, автор говорит: 1. Реализм заключает о существовании чужой одушевлённости на основании сходства со своей». Дальше идут разъяснения по этому поводу. «Наблюдая у других такие же телодвижения и слова, какие имеются у него самого, реалист заключает, что им должны предшествовать такие же внутренние побуждения, какие он наблюдает в себе. Но это умозаключение возможно и с точки зрения идеализма, поэтому идеалист также может умозаключать о существовании чужой одушевлённости (исходя из самого себя). Здесь под побуждениями разумеется стремление к деятельности»; которое, собственно говоря, является существенным признаком одушевлённости на данном этапе рассмотрения вопроса. «Под телодвижениями и словами разумеются телесные и словесные признаки одушевлённости». К этому можно добавить, что слова — это, на самом деле, телодвижения. Мы не можем производить слова иначе, кроме как осуществляя телодвижения. Передавая таким образом тот смысл, который мы хотим передать. Так же мы передаём какой-то смысл, который хотим или не всегда хотим передать (что также бывает и со словами), и всеми остальными частями тела. Разница здесь тоже не является какой-то качественной, нет чёткой границы. Как нет её сейчас в том, что я объясняю, и в том, какие действия я делаю рукой. Этой чёткой границы нет. Есть только переход, количество передаваемого смысла, который в случае, если я говорю словами, очень резко возрастает. Поскольку, если следовать дальше логике Дхармакирти, те звуки, которые мы произносим, уже имеют предустановленные смысловые значения, о которых мы как бы договорились заранее, то количество смысла очень быстро возрастает, когда мы начинаем говорить. Но телесная природа его передачи остаётся прежней. «Поэтому смысл следующий. Если в себе самом замечается, что движениям и словам предшествует желание действовать и желание говорить, и затем делается заключение о существовании подобных же побуждений и у другого лица, на том основании, что у него наблюдаются такие же телодвижения и слова, — то схожий с этим ход мыслей возможен и у идеалиста. Следовательно, и он может заключать о существовании чужой одушевлённости. Возникает вопрос: основанием помянутого умозаключения являются чужие слова и движения, которые служат внешними признаками чужой одушевлённости; реалист признаёт их существование, но для идеалиста они не существуют, (внешние признаки). Какое же тут возможно сходство? 2. Идеалист также признаёт, что те представления, в которых нам являются чужие действия и слова, не существовали бы, если бы не было особых процессов чужого сознания. Представления, содержащие образы внешних признаков чужой одушевлённости, то, что нам является виде чужих движений и слов, не существует, по мнению идеалиста, независимо от особых процессов чужого сознания. Сознание, отличающееся от собственного, называется чужим. Составляющие его процессы суть явления чужого сознания. Под особыми процессами разумеется побуждение к действиям и желание говорить». Н.: Что подразумевается под сознанием? А.: Под сознанием, по всей видимости, подразумевается такая особенная реальность, в которой присутствует, в обязательном порядке, как минимум два компонента. Первый компонент — это субъект, или наблюдатель, то есть тот, кто является стороной, воспринимающей процессы, которые в этом сознании протекают. Второй компонент — это объект или то, что служит предметом наблюдения для наблюдателя. Из определения следует, что объектом сознания совершенно не обязательно могут быть такие вещи, как предметы чувственного мира. Да, действительно, то, что мы воспринимаем зрительно или ещё через какие-то ощущения, является объектом, но объект, по буддизму, понятие более широкое. В понятие «объект» попадает также и всё наше психическое содержание. Всё абсолютно, что не является чистым наблюдателем. И поэтому таким же объектом, просто другого класса, являются мысли, эмоции, переживания и всё, что относится к нашей душевной деятельности, это такой же предмет созерцания, предмет наблюдения, это всё относится к классу объектов, а не субъектов. Из этого определения сознания для нас вытекает множество выводов, одним из которых как раз и является вывод, который в дальнейшем делает буддистская школа Ваджраяны и который заключается в том, что поскольку все наши душевные движения носят объектную природу, они нам не принадлежат, точно так же, как и любой другой объект чувственного мира. И они точно так же, как эта чашка, ложка, поварёшка, не являются нашей сущностной принадлежностью. Эта чашка может вплыть в поле нашего зрения и может из него исчезнуть, эта эмоция может появиться и может пропасть. Реалист, в отличие от идеалиста, считает, что эта эмоция может пропасть потому, что что-то внутри нас изменилось, и поэтому она пропала. Идеалист-буддист говорит, что эта эмоция сама по себе обладает таким свойством, таким характером, что она может спонтанно появляться, спонтанно исчезать, при этом не принадлежа нам, точно так же, как мы не принадлежим ей. И только наше иллюзорное стремление приписать этот объект себе, точно такое же, как наше иллюзорное стремление приписать эти объекты чувственного мира к какой-то реальности, находящейся вовне, обладает совершенно одинаковой степенью иллюзорности. Мы иллюзорно приписываем что-то себе и считаем, что это есть наше «Я». Мы точно так же иллюзорно приписываем чему-то статус внешнего и считаем, что это находится вовне, независимо от нас. И это деление есть одно и то же деление. Без первого деления нет второго, без второго нет первого. Это деление носит глубоко иллюзорный характер. И именно путём этого трансцендентального анализа, которым мы сейчас занимаемся, медитативное высвобождение от этого иллюзорного и рассудочного деления и является первым шагом, первой предпосылкой на пути к внутреннему высвобождению. Н.: Чем наблюдатель отличается от субъекта? А.: Ничем, это одно и то же. Чистый субъект — это чистый наблюдатель. Просто субъект имеет разное наполнение. То наполнение, которое отождествляет его с наблюдателем, носит философский характер. А то наполнение, которое может включать в себя психические компоненты, носит больше психологический и психоаналитический характер. Есть такой ход мыслей, который отождествляет этого абсолютного наблюдателя с Атманом — мировой душой, и таким образом наделяет его всеобщей космической природой. Не только буддисты, но и все мистики, и не только восточные, действительно считали, что через отождествление с этим субъектом и через полное разотождествление с другими объектами нашего сознания мы имеем возможность выходить в открытый космос абсолютного космического духа. Это действительно так. М.: Трунгпа пишет: «В тибетской традиции этот наблюдатель называется — Дзинь па, что означает удерживание, фиксация. Если мы отбрасываем наблюдателя, у нас не остаётся ничего такого, для чего следовало бы продолжать существование. Мы оставляем надежду держаться за что-то, это очень большой шаг в сторону истинного аскетизма». Что имеет в виду Трунгпа? А.: Трунгпа, конечно же, имеет в виду не того наблюдателя, которого имел в виду я. Это разные наблюдатели: наблюдатель-комментатор и безмолвствующий наблюдатель. Безмолвствующий наблюдатель появляется только после того, как мы отбрасываем наблюдателя-комментатора. Наблюдатель-комментатор — это тот наблюдатель, к которому присоединяется эго и который не может спокойно и бесстрастно взирать на всё то, на что спокойно и бесстрастно смотрит абсолютный наблюдатель. Он не может этого делать, он должен это всё комментировать. Его комментарии служат основой для того ментального шума, который и есть главный объект работы в дза дзен . Поэтому этот наблюдатель — это ловушка, это абсолютная противоположность, это именно удерживание и фиксация, а удерживание и фиксация — это присвоение себе той или иной части объектности нашего сознания. Это присвоение и отождествление и есть то, что лежит в основе эго. Поэтому, для того чтобы обнаружить чистую природу наблюдателя, нам необходимо отказаться от наблюдателя-комментатора. Здесь противоречие имеется только на уровне слов. Буддисты, для того чтобы не запутаться в этом противоречии, а также для того чтобы размежеваться с индуизмом, вообще отказались от понятия «наблюдатель», заменив его понятием бесстрастного пространства (ср. «Небоподобное пространство» у Лобсанга Рабджама), внешнего и внутреннего, в котором, как в поле зрения абсолютного свидетеля, разворачиваются все события нашей жизни.
Kukas: Обоснование чужой одушевленности. §3. Краткое опровержение реализма §3. Краткое опровержение реализма «Реалист возражает: 3. Если ты не признаёшь восприятия деятельности чужого сознания, то ты не имеешь права заключать о его существовании. Идеалист: И ты не имеешь, так как ты находишься в таком же положении! Реалист говорит: никогда ты, идеалист, не воспринимал таких представлений, содержащих образы движений и слов, коим предшествовала бы деятельность чужого сознания; поэтому, как можешь ты заключать о существовании его?» Почему реалист упрекает идеалиста в том, что тот никогда не воспринимал таких представлений, коим предшествовала бы деятельность чужого сознания? Потому что объекты сознания идеалиста имеют автохтонную природу и возникают в его сознании, а не под воздействием чего-то, находящегося вовне. Ибо этого, находящегося вовне, у идеалиста в отличие от реалиста, нет. «Идеалист отвечает: Нет! Это не возражение, так как в том же самом можно упрекнуть и тебя. Действительно: 4. И реалист никогда непосредственно не наблюдал чужого одушевления. Значит, таких движений и слов, коим на самом деле предшествовало бы чужое сознание, он не видел; поэтому и он не может о нем знать». А.: Реалист всегда делал это опосредованно. Что значит опосредованно, что значит — непосредственно не наблюдал? Это значит, что у реалиста, точно так же, как и у идеалиста, так же, как и у любого другого человека, нет трансцендентного запредельного восприятия. И он никогда не сможет воспринимать что-либо иное, кроме объектов своего сознания. Спор идёт не о непосредственности, потому что этой непосредственности нет ни у кого, а о причинах возникновения этих объектов. Значит, таких движений и слов, коим предшествовало бы чужое сознание, он не видел, поэтому и он не может о нём знать. Ибо в чужую душу не залезешь. По крайней мере, нашим обычным восприятием в неё точно не залезешь. «Если идеалист никогда не воспринимал подобных представлений, то и реалист никогда непосредственно не воспринимал таких движений и слов, коим предшествовали бы процессы чужого сознания, поэтому и он не может знать о нём». Он эти процессы всегда воспринимал опосредованно, а опосредовал он их, как мы уже убедились, через самого себя, а не через другого. Вот какая любопытная мысль лежит в основе этих опровержений. Эта мысль, заключается в том, что любой реалист, каким бы материалистом он ни был, для познания чужой душевной деятельности всегда пользуется самим собой, а следовательно, пользуется положением о том, что у нас одна душа на всех. Он это делает бессознательно, инстинктивно, не признаваясь и не отдавая себе отчёта в тех основаниях, благодаря которым он познаёт других людей. Ибо эти основания тут же его взгляд на природу вещей опровергают, уничтожают. И делают его подвешенным в чём-то непонятном. Н.: Ты говоришь, что душа одна. На всех. А.: Когда я говорю, что душа одна на всех, то я немножко забегаю вперёд. В мои цели не входит сделать так, чтобы это было какое-то догматическое утверждение. Этот тезис имеет ценность только в том случае: когда это внутренний опыт мистического созерцания. Во всех противных случаях это забегание вперёд. Вернемся немного назад. «Наблюдая у других такие же телодвижения и слова, какие имеются у него самого, реалист заключает, что им должны предшествовать такие же внутренние побуждения, какие он наблюдает в себе». Но в себе он их наблюдает непосредственно, а в других опосредованно, приписывая другим то, что он видит в себе. «Но это умозаключение возможно и с точки зрения идеализма, поэтому идеалист также может умозаключать о существовании чужой одушевлённости. Здесь под побуждениями разумеется стремление к деятельности; под телодвижениями и словами разумеются телесные и словесные признаки одушевлённости. Поэтому смысл следующий. Если в себе самом замечается, что движениям и словам предшествует желание действовать и желание говорить, и затем делается заключение о существовании подобных же побуждений и у другого лица, на том основании, что у него наблюдаются такие же телодвижения и слова, ─ то схожий с этим ход мыслей возможен и у идеалиста. Следовательно, и он может умозаключать о существовании чужой одушевлённости». Но идеалист это делает через представление, что душа на всех одна. Реалист это делает по аналогии, примерно, вприкидку. Поэтому настоящим интуитивистом и ясновидящим, по-настоящему насквозь видящим людей может быть только идеалист. Реалист им быть не может, ему помешают в этом его собственный убеждения. «Если идеалист никогда не воспринимал подобных представлений, то и реалист никогда непосредственно не воспринимал таких движений и слов, коим предшествовали бы процессы чужого сознания; поэтому и он не может знать о нем. Однако это взаимное препирательство не имеет большого значения, его и слышать-то очень неприятно! В научном споре следует сначала найти общепринятую обеими сторонами связь понятий, и из неё уже выводить желательный тезис. Но в данном случае противник является опровергнутым простым указанием на то, что его возражение с таким же основанием может быть отнесено к нему самому. Поэтому автор здесь этим и ограничился.
Kukas: Обоснование чужой одушевленности. § 4. Начало подробного спора. 1-й аргумент реалиста. Его неудовлетворительность § 4. Начало подробного спора. 1-й аргумент реалиста. Его неудовлетворительность Реалист, полагая, что он нашёл способ доказательства существования чужой одушевлённости, нападает: 5. Так как собственное сознание не может быть причиной того, что лежит в другой личности, то мы таким образом узнаём о существовании еще и другого сознания. Так как собственное наше сознание не может быть причиной тех телодвижений и слов, которые принадлежат другому лицу, то мы и заключаем о существовании другого сознания. Идеалист: Отчего не может? Укажи, пожалуйста, почему своё сознание не может быть причиной чужих движений?» Если есть такой механизм, как проекция, то может. «Реалист: 6. Потому, что мы ясно в себе не переживаем отдельных собственных намерений, предшествующих чужим движениям. Тут мы находимся перед дилеммой: или чужие движения и слова имеют причиной наше собственное сознание, или они исходят из другого сознания. Первое предположение исключается, так как таких мыслей, которые бы возбуждали эти движения, мы в своём сознании не переживаем. Почему? 7. А потому что то, что исходит из собственного сознания, и воспринимается как принадлежащее своей личности. Те движения и слова, причина которых лежит в собственном сознании, и воспринимаются, как принадлежность своей личности: "я иду", "я говорю"». Что же из этого следует? 8. Если бы и чужие движения исходили из нашего сознания, то и они воспринимались бы, как свои, и не были бы чужими. Если бы принадлежащие другому лицу движения и слова имели причину в нашем сознании, то они и воспринимались бы, как свои. Но этого нет. Как же мы их воспринимаем? 9. Мы их воспринимаем иначе. Этим уже является доказанным существование другой причины. Они воспринимаются во внешнем пространстве, как объекты, отделённые от нашего тела: "он идёт", "он говорит". А коль скоро они не исходят из нашего сознания, то в силу этого является уже доказанным существование другого сознания Вот мнение реалиста». Л.: Фраза: «Потому что мы ясно в себе не переживаем отдельных собственных намерений, предшествующих чужим движениям». Что это значит? А.: Например, ты смотришь сейчас на меня. Есть ли в тебе намерение того, чтобы тот образ меня, который ты видишь в своём сознании, поднял сейчас эту руку? Л.: Есть ли у меня что? Намерение? А.: Созерцание, переживание этого собственного намерения того, что тот образ, который есть в твоём сознании, поднимет мою руку. Л.: Нет, я не могу знать намерений образа. А.: Дело тут не в том, что ты можешь знать или не знать, а в том, что ты не можешь этого переживать так, как если бы это была твоя собственная рука. Это гораздо важнее. Ты только пассивно воспринимаешь то, что ты видишь без предшествования этому переживанию какой-то мысли по поводу того, что есть какое-то намерение, чтобы этот образ изменился. Поэтому, если мастер боевого искусства заранее знает, какое движение сделает его противник, — а хороший мастер, начиная с определённого уровня, всегда это знает, — то это значит только одно, что этот мастер уже преодолел границы собственного «Я» и вышел в ту реальность, где нет ни «Я», ни другого. И только благодаря этому он может это видеть. Но до тех пор, пока мы заключены в рамках собственного «Я», мы не можем переживать в себе ясно намерений, которые предшествовали бы чужим движениям. Любому из нас не составит труда достичь этого уровня. Как только мы отказываемся от собственного «Я» и от эгоцентричного взгляда на мир, например во время занятий сексом. С каждой женщиной такое случается: она начинает чувствовать, как именно сейчас будет двигаться её мужчина, подхватывает это движение, как-то его развивает. То же самое относится, конечно же, и к мужчине. Это делается в особенном состоянии сознания, отличающемся от обычного состояния. Особенность этого состояния выражена именно в том, что женщина отказывается от того, что её «Я» — это центр. И как только она это делает, она действительно начинает воспринимать это, но при этом всё равно не воспринимает намерения мужчины как свои собственные. Она просто начинает воспринимать это намерение, но не воспринимает его как именно намерение мужчины: она просто чувствует, что сейчас появится это намерение, а где именно: в ней или в нём, она сказать не может. А не может именно потому, что она действительно не принадлежит какому-либо одному эго-центру. Почему я привёл в пример именно занятия сексом? Потому что там происходит растворение этих оболочек «Я», как и во время тантрических занятий, как и в боевых искусствах. Так же, как и в любой медитативной деятельности и любой медитативной практике. «Идеалист отвечает: 10. И с моей точки зрения получается такой же результат, потому что я также в этих случаях ясно не переживаю собственных побуждений в себе. Тот, для которого все познаваемое состоит из представлений, имеет также и представления, в коих ему являются движения и слова, перенесенные во внешнее пространство. Но соответственных, отдельных, возбуждающих эти движения и слова, побуждений, он ясно в себе не переживает. И основание здесь такое же, как и у реалиста: 11. Представления, в которых нам являются внешние признаки собственной нашей одушевленности, воспринимаются нами субъективно; поэтому те, которые воспринимаются объективно, должны иметь причину иную. Представления, в коих нам являются движение и слова, исходящие из побуждений нашего сознания, являются воспринятыми субъективно в себе: «я иду», «я говорю». Мы их познаем, как внешние признаки, связанные со своей одушевленностью. Наоборот, те, которые принадлежат другому лицу, мы воспринимаем, как явления объективные: «он идет», «он говорит». Следовательно, доказано, что они происходят от другой причины.» А.: Разбирая пятый параграф, мы увидим, что здесь очень много материала спрятано между строк. Что этот текст гораздо более глубокий, чем он может показаться на первый взгляд. Он так же, как и остальные трактаты Дхармакирти, вошёл в золотой фонд буддийской духовной литературы.
Kukas: Обоснование чужой одушевленности. § 5. Наши представления чужого движения доказывают существование чужой одушевленности § 5. Наши представления чужого движения доказывают существование чужой одушевленности «Реалист выражает сомнение в том, что объектированные представления вызываются внутренними побуждениями: 12. Отчего ты не соглашаешься признать, что чужие явления внешнего движения вовсе не имеют такой причины?» В.: Причины, связанные с внутренними побуждениями? А.: Да. Связанные с чужой одушевлённостью. «Отчего не признать, что представления, в коих являются чужие слова и движения (наши представления), не имеют такой причины, то есть не вызываются сознательными процессами. (Отчего не считать их механическими?)» Каждое такое предположение, каждый такой вопрос поднимают очень глубокие пласты, как вопрошающего, так и того, кому задаётся этот вопрос. Представьте себе мир, в котором чужие слова и чужие действия полностью механичны. В.: Я с трудом представляю. А.: А между тем на свете очень много людей, которые именно так видят весь окружающий мир. Например, люди, которые чрезмерно сильно охвачены эговым спазмом и эговой скруткой. Эсесовцы, например, испражнялись при русских женщинах совершенно открыто, ничуть не стесняясь. И делали это по очень простой причине: они считали, что эти женщины не принадлежат к виду разумных человеческих существ, что они просто животные. М.: Это бред какой-то! Они же выросли до нацизма и фашизма, и этот путь идеологии, если это он их сделал такими, был очень коротким — всего несколько лет. А.: Путь, может быть, был короткий, зато подготовка у эсесовцев была очень мощная. Например, давался маленький щеночек, чтобы выкормить его из сосочки, вырастить из него собачку, с которой был очень глубокий личный духовный контакт. А потом наступал момент посвящения: они должны были задушить её своими руками. М.: И это так меняло сознание? А.: Да, это очень сильно меняет сознание. Люди очень разные. Есть совершенно фантастические отклонения от того, что мы привыкли считать нормой. И эти отклонения могут быть как в ту сторону, так и в другую. Поэтому придётся принять и включить в своё видение как таких людей, так и наоборот, тех, которые выше нас, совершеннее. В.: Концлагеря, например, совершенно бесчеловечная среда обитания, и в ней невозможно творить то, что творили эсесовцы, если воспринимаешь заключённых, таких же, как ты: чувствуешь их боль, переживающих, плачущих, надеющихся, верящих, имеющих детей и т. д. Если войти в это, то, во-первых, это невозможно делать; во-вторых, после этого выжить невозможно. Поэтому такое механическое отношение к жертве совершенно естественно, просто как защитная функция. Это, по сути, вытеснение всего человеческого. А.: Тем не менее: «отчего не считать их механическими», спрашивает реалист у идеалиста и, на самом деле, есть такое видение, в котором чужие слова и движения можно считать механическими. И этот диспут идёт по-живому, он носит не столь абстрактный характер, как это может показаться с первого взгляда. Если мы не реализуем в себе сознание другого, то ничего для него не сможем сделать, ничем не сможем ему помочь. Поэтому мне проделывать такие вещи гораздо легче, чем кому-то другому. Я практически занимаюсь всё время только этим. Именно такими же вещами занимается и философия. И каждое философское видение подразумевает какой-то образ мировоззрения, и все эти вопросы не носят абстрактного характера. Это самое главное. Почему бы не попробовать увидеть мир, организованный, созданный таким образом, что чужие движения и слова носят сугубо механический характер? Н.: Вот, в медицине, например. Через себя самого ничего не пропускаешь, воспринимаешь человека как какой-то механизм. Я не говорю, что всегда, но это бывает очень часто, особенно в экстремальных ситуациях. Знаешь, что ты должен сделать то-то и то-то, потому что у него то-то и то-то: сломал, порезал, порвал и т. д. В данной ситуации ты воспринимаешь человека, как механизм. Нет вечной души, есть определённые действия: ты работаешь, как машина и перед тобой машина. А.: В буддизме считается, что причин страдания, неадекватности человека три. Первые две, самые важные причины, из-за которых возникают страдания, это: притяжение и отвращение. Третья — это равнодушие. Если мы исследуем какие-то качества человека, мы испытываем отвращение. Самое поразительное, что именно тем, что мы его испытываем, мы отказываем этим людям в том, что они люди. Мы, совершенно невероятным образом, не подозревая об этом, испытывая отвращение, приближаемся к этим людям, которые так же считали, что они не люди, именно из-за этого они и являются теми нелюдьми, которыми мы их считаем. Вот как интересно получается. М.: Но это теоретически. Как мы приближаемся к нацистам, если не принимаем и испытываем отвращение к тому, что они делают? В.: Я очень хорошо помню, как я первый раз оказался в Хатыни. Мы стояли группой, очень сильно погрузились в эмоциональное состояние, пережили эту трагедию, и вдруг сзади услышали мерзкую речь. Мы оборачиваемся и видим группу немецких туристов. Я такой ненависти, такого желания покрошить всех на мелкий винегрет больше, наверное, никогда в жизни не испытывал. Если бы в тот момент у меня было оружие и не было «тормозов», я бы положил всю эту группу без вопросов. Просто потому, что они потомки. Поэтому чего же не приближаемся? Приближаемся. А.: Вот именно тем, что испытываем опасение, а не сострадание. В одном из номеров АиФ было большое интервью Мартина Бормана, сына того самого Бормана. Он говорит, что раньше, когда были живы ветераны, они очень часто приходили исповедоваться в своих грехах. И один из солдат рассказал ему следующую историю: в Варшаве, после очередной зачистки, выбежала маленькая еврейская девочка. И его начальник— лейтенант сказал: «Убей эту тварь», и заставил её или штыком проколоть, или расстрелять. Солдат это сделал. Он говорил, что глаза этой девочки помнил всю оставшуюся жизнь, «И у меня есть одно-единственное желание: чтобы я горел в аду в как можно более низком уровне, там, где жарче всего». Вскоре после исповеди этот солдат покончил собой. Как, ты к нему тоже испытываешь отвращение? М.: Нет. А.: А к кому ты испытываешь отвращение? М.: К тому, кто не раскаялся. Н.: А откуда ты знаешь, что они не раскаялись? М.: Мы исходим из того, что они не раскаялись. А.: Те, кто не раскаялся, ещё больший жар испытал. Потому что как бы ни пытался этот солдат попасть на самое дно ада, ему не удастся попасть ниже, чем те, кто не раскаялся. Почему ты думаешь, что если они сейчас не раскаялись, то они не раскаются никогда? Этот солдат, возможно, тоже не раскаивался несколько лет, и тогда, когда эти несколько лет он не раскаивался, тебе его не было жалко? М.: Ну, если так рассуждать, то да, всё получается относительно. А.: Да, всё относительно, кроме этих чувств: гнева, отвращения, или, наоборот, какого-то притяжения. Наша задача — перестать испытывать чувство отвращения. Способность свободно воплощать внутри себя чужую психику, какой бы исковерканной она ни была, — одно из свойств человека более освобождённого, более продвинутого. Это, в том числе, и задача нашего философского семинара. М.: Свободно воплощать — это принимать? А.: А иначе ты никак не сможешь это сделать. Если ты другого клеймишь, ты никогда не сможешь ему подсказать, что делать. Ты никогда не сможешь ему помочь, ни словом, ни действием, ни жестом. Ты можешь только усугубить и ухудшить его страдания. Но ты никогда не сможешь оказать ему помощь. И это очень близко к принятию и капитуляции другого. Но только это более высокий уровень, просто принятие другого, без его капитуляции. Уровень такого принятия, который сам по себе принимает капитуляцию. Причём такого принятия, когда ты не «обламываешься» от того, что капитуляция не наступает в следующий миг. Он может капитулировать от твоего принятия через десять лет, а может, через три-четыре жизни. Поэтому непрощение — это одна из главных причин колеса страдания. Так же, как и равнодушие. Поэтому всё, о чём пишет Дхармакирти в этой книге и во многих других, это всё реальные вещи. Реалист у него не просто, выражаясь современным сленгом, «прикалывается» над идеалистом, спрашивая: «Отчего ты не соглашаешься признать, что чужие явления внешнего движения вовсе не имеют такой причины?» Это очень серьёзный вопрос. «Идеалист отвечает: 13. Если они не имеют такой причины, то и все вообще явления целесообразных движений и слов не будут её иметь». Они — это те самые представления, в коих являются чужие слова и движения. Очень интересный ответ у идеалиста. Всё удивительным образом совпадает. «Если те представления, содержащие образы движений и слов, которые являются нам объектированными (то есть исходят от других людей, от другого сознания), могли бы существовать независимо от внутренних побуждений сознания (то есть имели бы механические причины), то таковыми должны были бы быть и субъективно нам являющиеся наши собственные движения и слова». Все возвращается. Вот и вопрос, философия это или нет? Философия — далеко не абстрактная наука, имеющая отношение только к упражнению, к тренировке ума. «Мнение, здесь высказываемое, состоит в том, что, если какие бы то ни было представления могут содержать образы движений и слов, не будучи вызваны сознанием, то, если нет особого основания, все такие представления должны появляться независимо от сознания. Вопрос ставится следующим образом: есть несомненное деление таких представлений на объективные и субъективные (внешние и свои); из них первые независимы от деятельности сознания, а вторые вызываются им? На это он говорит: 14. Различие объективности и субъективности не знаменует собою различия в смысле происхождения из деятельности сознания. Нельзя говорить, что действие механическое представляется чужим, напротив, действие сознательное своим — такого деления представлений в зависимости от их происхождения из сознания не существует; — деления, то есть утверждения этой зависимости в одном случае и отрицания её в другом. Что же из этого следует? 15. А из этого следует, что, если бы чужие движения не вызывались сознанием, то и свои также им не вызывались бы, так как разницы между ними нет. Так как в этом отношении нет никакой разницы между явлениями телодвижений и слов, разницы, которая обусловливала бы различие представлений по их происхождению, то, или в обоих случаях они не происходят из сознания, или же в обоих случаях происходят. Доказав таким образом, что по происхождению обе категории не отличаются одна от другой, идеалист делает заключение: 16. Поэтому нельзя утверждать, что исключительно только одна категория этих явлений, свои собственные движения и слова, вызываются деятельностью сознания. Так как таким образом доказано, что обе категории этих представлений находятся, что касается их происхождения, в одинаковых условиях, то уже нельзя утверждать, что только одна их разновидность, именно субъективно воспринимаемые явления телодвижений и слов, имеют причину в сознании».
Kukas: А.: Кто считает, что по происхождению обе категории не отличаются одна от другой? Н.: Обе категории, это что значит? Объективные и субъективные? А.: Да. Почему нельзя говорить, что действие механическое представляется чужим, а напротив, действие сознательное – своим? Почему такого деления о представлении, в зависимости от их происхождения в сознании, не существует? В.: Потому что если его признать, то надо признать и то, что кроме тебя нет никого. Потому что тогда надо признать кардинальную разницу других людей относительно себя самого. А.: Дхармакирти пишет: «Нельзя говорить, что действие механическое представляется чужим, напротив, действие сознательное своим — такого деления представлений в зависимости от их происхождения из сознания не существует; — деления, то есть утверждения этой зависимости в одном случае и отрицания её в другом». И вот он говорит: «Доказав таким образом, что по происхождению обе категории не отличаются одна от другой, идеалист делает заключение». Вопрос в доказательстве, что он доказал, для кого это доказано? Где это доказательство? Начнем с попытки уяснить отчётливо, о каком различии идёт речь у Дхармакирти. Нам нужно взять именно то, о чём так настоятельно каждый раз, в каждом предложении, говорит Дхармакирти, и посмотреть на это более пристально. А именно: он постоянно указывает на то, что и речь, и движения носят целесообразный характер. А что такое «целесообразный»? Чтобы это было понятней, назовём это другим словом: осмысленный. Целесообразные речь и движения — это то, что обладает смыслом. Так вот, неся в себе смысл, они в качестве как исходного, так и адресата могут иметь только одушевлённость. Смысл — это то, что не может возникнуть механическим путём. Вот именно эта фраза лежит в основе доказательства Дхармакирти чужой одушевлённости. Л.: Даже если человек считает, что у него нет души, у него то же самое? А.: Да, у него всё то же самое. Даже если у него нет души, он произносит какие-то слова с целью добиться их понимания у другого. Если бы этот человек был абсолютно последовательным, он должен был бы стать угрюмым, нелюдимым. Потому что нет смысла что-то передавать. Этот смысл может иметь в качестве своего источника нечто механическое, когда от одного компьютера другому посылается электрический импульс и носит осмысленный характер: биты, байты и т. д. Но в дальнейшем рассуждении Дхармакирти опровергает и это возражение, потому что компьютер всё равно сделал человек, и всё равно сделал с какими-то осмысленными вещами. Получается, что главный признак одушевлённости — это осмысленность, это способность души продуцировать некий смысл и затем выражать его в осмысленных действиях, неважно, речь это или какие-то другие действия. Главное, что отличает одушевлённое от неодушевлённого, это именно осмысленность, т. е. целесообразность. Вот уже изначальный исходный тезис, дальше которого нам не пойти, потому что это основа основ доказательств Дхармакирти на данный момент. Но уровень осмысленности может быть разным. Он может очень сильно отличаться. Уровень осмысленности стола — один, уровень осмысленности червя — другой, уровень осмысленности человека – третий. Чем определяется этот уровень осмысленности? Это самый главный вопрос. М.: Духовностью. В.: Сложностью внутренней организации. А.: Начнем с вопроса о том, как же мы будем измерять уровень этой сложности? Уровень этого смысла, уровень этой целесообразности. Если не вывести иерархию, мы растворимся в хаосе всеобщей тотальной осмысленности. Здесь самым главным является момент иерархии. Да, действительно, Шарден писал о том, что каждый атом обладает изначально психической функцией, но точно так же писал он и о том, что смысл эволюции — в усложнении смысла организации жизни. В чём заключался смысл этого усложнения? Почему эволюция нарезала один этап за другим, всё более и более усложняя жизненные формы? М.: Чтобы дойти до того уровня, когда духовность будет определять дальнейшее развитие. А.: Чтобы дойти до того уровня, чтобы внести в себя Божественность. В этом конечная цель этой его версии. Бог хочет быть воплощён в своём мире, и он это желание реализовывает всё большим усложнением жизненного уровня. И когда степень этого усложнения дойдёт до какой-то границы, до какого-то края, до своего предела, тогда Бог, по всей видимости, получит возможность полноценно воплотиться в этой предельно усложнённой форме. Именно исходя из этого нужно понимать различия между тараканом и собачкой, собачкой и человеком, человеком духовно развитым и человеком тёмным, духовно неразвитым. Да, действительно, общаться нужно со всеми, и целесообразные действия на своём уровне будет выдавать всё не только живое, но и неживое, включая даже атом. Но уровень этой целесообразности, её синтез будет разным, он будет очень сильно отличаться в первом случае и во втором. И если предположить, что прилетит летающая тарелка и начнет общаться с волосом на твоей голове, то можно обнаружить, что он с ней может о чём-то говорить, но общение будет не равноправным. Есть иерархия, есть возрастание уровня сложности не просто нашей психической организации, а уровня осмысленности, уровня целесообразности, и возрастание этого уровня осмысленности должно по необходимости происходить не только внутри нас, но и в нашем взаимодействии с окружающим миром, через речь, слова, действия, поступки и просто через своё присутствие. Мы распространяем вокруг себя свою собственную целесообразность, свою собственную осмысленность, точно так же, как мы распространяем вокруг себя собственную бессмысленность, в том случае, если мы не наполним себя каким-то внутренним смыслом. Мы распознаём чужую одушевлённость через целесообразность чужой речи, движений, не зависящих от нас. Более тщательно и более аккуратно следует выразиться так: через уровень целесообразности чужой речи и чужих движений мы распознаём уровень одушевлённости того, кто эту целесообразность генерирует. В.: А если наш собственный уровень до него не дотягивает? Потому что гунъани читаешь и думаешь: какой больной это написал? А.: Но то, что это одушевлённость, мы всегда можем понять, всегда можем распознать. Л.: Каким образом меняется уровень? Как и когда? Вот, например, сейчас уровень недостаточно высок для того, чтобы понять ту или иную вещь, каким образом повышается уровень у людей? А.: Повышение уровня осмысленности зависит от уровня плотности контакта человека со своим собственным сознанием, т. е. от того, насколько глубоко и полноценно у него протекает акт самосознания. Это что касается развития. Насчет деградации в Упанишадах очень хорошо сказано: «От злости человек глупеет». В.: Есть еще такое высказывание: «Негативный разум идёт к ничтожеству». Если человек достиг какого-то уровня и начинает использовать свой разум, чтобы делать какие-то нехорошие вещи, он потихоньку начинает деградировать. А.: Итак, чем выше уровень осмысленности двух различных сознаний, тем интенсивнее обмен смысла между ними. И тем более глубоким и тонким смыслом они получают возможность обмениваться. И следовательно, если мы проведём эту линию немножко дальше, то мы получаем слияние этих двух сознаний. Получается, что два различных сознания могут быть чужими только в силу ограниченности возможности передачи смысла. И эта чуждость возрастает вниз, к материи, к атому и уменьшается наверх, ко всё более и более высоким уровням организованности. И где-то там, на определённом этапе, эта чуждость растворяется, граница между двумя сознаниями исчезает. Очень многие мистические практики были направлены на растворение этой границы. Например, на растворение такой границы направлена вся сексуальная тантрическая практика. Когда общение всем телом, всем естеством достигает такого уровня, что граница между двумя сознаниями полностью исчезает, ты перестаёшь различать: где ты, а где другой. Так же, как и другой перестаёт различать, где он, а где ты. Здесь мы сталкиваемся ещё с одним моментом, С моментом того, что каждый из этих двух обладает собственной волей. Если слияние на уровне смысла представляется перспективным, то как тогда быть со слиянием на уровне воли: один хочет одно, другой – другое? «Лебедь рвётся в небеса, а щука лезет в воду». Единственным ответом на этот вопрос является любовь. Через любовь и больше ни через что возможно слияние двух различных воль в нечто единое. М.: Почему Дхармакирти пишет: «Есть несомненное деление таких представлений на объективные и субъективные (внешние и свои)»? А.: Деление, которое провёл Щербатской (деление представлений на объективные и субъективные, как внешние и свои) — это деление психологическое. Суть психологического деления состоит в том, что, созерцая свои эмоции, чувства, мысли и всё остальное, мы созерцаем субъективную сферу, т. е. сферу, принадлежащую к нам самим. Суть философского деления состоит в том, что мысли, эмоции, чувства и всё то, что не является вещественным и материальным, принадлежит к психической сфере, но тем не менее является точно таким же объектом для субъекта. Точно так же не принадлежащим ему, как и сфера материального мира. Щербатской пошёл по этому пути, вероятно, потому что ни понятия субъекта, ни понятия объекта в буддистской логике нет. Там есть совершенно другие понятия, которые достаточно отдалённо соотносятся с европейским делением на субъект и объект. Поэтому такие накладки в переводе, к сожалению, возможны. То деление, которое предлагаю я, это деление философское. Я предлагаю впредь пользоваться философским делением, но психологическое нужно по крайней мере знать, чтобы понимать, о чём идёт речь. М.: «Я» — это субъект, а «другой» — это объект, это деление психологическое? А философское деление какое? А.: В философском делении субъект и объект — это понятия, которые характеризуют различные части сознания. Субъект и объект — это то, из чего состоит сознание, неважно чьё, твоё или сознание другого. Внутри твоего сознания, так же, как и внутри сознания любого другого живого существа, так же, как и внутри всеобщего космического сознания, есть субъект и есть объект. Какое-то спутывание философской и психологической точек зрения редко, но иногда будет происходить. По-настоящему субъективной природой обладают только две вещи: природа созерцателя и природа нашей воли. Л.: А что обладает объектной природой? А.: Всё остальное. Даже наши мысли. Понятия субъекта и объекта являются составными частями сознания вообще всегда. За исключением недуального сознания, где эти понятия есть, но они сливаются, они претерпевают некоторую метаморфозу и обладают бытиём на несколько ином уровне. Приведу такой пример: свет фонарика. Из чего он состоит? Он состоит из фонарика, который светит, и из пучка света, который освещает всё вокруг. Что можно осветить этим пучком света? Абсолютно всё. На конце этого кружка может быть абсолютно любой предмет материального мира, но при этом, когда этот пучок отойдёт, то этот предмет снова погрузится в темноту и будет освещено что-то другое. Но совершенно независимо от того, что он освещает, фонарик и пучок света остаются прежними и никогда не меняются. М.: Фонарик и пучок света в данной ситуации — это сознание? А.: Да, вместе это сознание. Фонарик — это наблюдатель, это то, что в тебе всегда занимается созерцанием, независимо от того, в каком состоянии ты находишься. Буддисты говорят, что этот созерцатель присутствует, даже когда мы находимся не только во сне, но и в состоянии глубокого обморока или комы. То есть в состоянии, считающемся в традиционной западной медицине абсолютно бессознательным. Без света фонарика, без света этой лампочки всё было бы погружено в вечную тьму. И мы начинаем освещать своими глазами что-то только тогда, когда этот наблюдатель включается, когда он начинает присутствовать. Любопытный факт: древние греки считали, что мы воспринимаем мир благодаря неким особым лучам, которые исходят из зрачков наших глаз и освещают мир, делают его зримым для нас. Долгое время над этим взглядом западная медицина снисходительно улыбалась, но совсем недавно выяснилось, что оказывается, действительно, из наших зрачков исходит излучение неизвестной природы, то есть греки оказались абсолютно правы. У даосов был такой взгляд, что вообще весь этот мир создаётся ровно в той мере, в какой мы на него смотрим, мы его сами создаём своей психофизикой. Это «теория серебряных мельниц», как-то так она называется, очень по-хитрому. Когда человек перестаёт жить, та часть мира, которую этот человек создавал, просто исчезает. Она исчезает для него. Не он уходит из этого мира, а этот мир перестаёт создаваться. И на эту часть, которая была присоединена к общей части всех остальных людей, на эту крохотную долю мир становиться бледнее. М.: Хемингуэй об этом писал в эпиграфе романа «По ком звонит колокол»: «Со смертью каждого из нас умаляется материк, и маленький остров отходит от этого материка. Поэтому не спрашивай никогда, по ком звонит колокол». А.: Хемингуэй — это поэзия, а у даосов это была достаточно подробно разработанная теория, они уподобляли человека дереву. Ствол дерева — наша психофизическая ось, позвоночник, и расположенные на нем чакры, энергетические центры или, если воспользоваться понятиями из даоской мистической системы, то дань-тяни, киноварные поля, в которых заключено наше сознание, а корни этого дерева погружены в жёлтый источник, т.е. находятся на том свете. Получается, что мы с того света никогда не уходим, мы всегда укоренены в нем, грубо говоря. Мы просто оттуда смотрим на эту картину, и нам кажется, что мы здесь присутствуем, хотя мы её просто создаём. Это восточные мистические взгляды, которые я привёл в качестве примера, чтобы сделать ярче, насыщеннее дихотомию субъекта и объекта. Вот этот наблюдатель, который именно тем, что он что-то созерцает, именно этим создаёт то, что он созерцает, то есть, объект. М.: Ну да, мысль ведь тоже становиться мыслью благодаря наблюдателю. Пока луч фонарика на мысли не сконцентрируется, она не является объектом. А.: Ещё важнее то, что наши мысли нам так же не принадлежат, как и объекты материального мира. Они приходят, уходят, меняются очень часто независимо от нашей воли. Можно сказать, что они нам не принадлежат в большей степени, чем предметы материального мира, потому что ты чашку захотел — пододвинул, захотел — отодвинул. А вот мысль, она пришла и ушла. За хвост её очень часто не поймать, и даже если ты её попытаешься вернуть, то вернёшь только бледное подобие этой мысли. М.: Но если наблюдатель на ней сконцентрируется, то её можно удерживать в поле сознания. А.: Что такое созерцание одной-единственной мысли? Когда эту мысль созерцаешь по-настоящему, она меняется. Она не остаётся неподвижной. Созерцание мысли, подлинное, даёт не что иное, как диалектику понятия, например, т. е. размышление. Если удерживаешь концентрацию на мысли, то эта мысль в фокусе этой концентрации начинает сама меняться и раскрываться. Углубляться, становиться всё более и более глубокой. Посмотри на свой собственный опыт, как сложно эту мысль двигать, на каждом переходе какие-то затыки. А по сути дела, это та же практика, что удерживать пустоту внутри себя в безмыслии. С этой точки зрения получается, что, как это ни странно, но практика безмыслия гораздо легче, чем практика мысли. Но это только точка зрения. В конце концов эти вещи совпадают. Одно через другое показывает, что это одна и та же практика. Содержанием безмыслия является присутствие в самом себе. А присутствие — это условие созерцания любой мысли. Акт самосознания. Созерцание самого себя. Н.: У меня вопрос, возможно, не связанный непосредственно с разбором данного текста. Каждый раз, когда я пытаюсь воспроизвести, казалось бы, понятый мной материал, то сталкиваюсь с тем, что я не могу повторить то, что поняла. Почему? М.: Это связано с несовершенством, несостоятельностью. Возможно, если ты пытаешься это воспроизвести на публике, тебе страшно показаться глупой, смешной, не соответствовать каким-то предполагаемым ожиданиям. В.: Я думаю, это просто непонимание материала. Потому что если есть понимание, то слова не имеют значения, не надо ничего запоминать, можно построить логическую цепочку этого рассуждения. Когда понимания нет, невозможно это воспроизвести, поэтому так страшно связывать слова. Потому что не видно за этим смысла. Другое дело, почему не понимаешь? А.: Есть две причины, два аспекта: первая носит психологический характер: блоки, зажимы и т. д.; вторая — та, которую назвал Владимир. Только дело не в том, что совсем нет понимания, понимание-то есть, но нет понимания того, что это понимание имеет определённый уровень, определённую границу, выше которой не подняться. Есть понимание в режиме усваивания, а не понимание в режиме воспроизведения, а почему? Потому что понимание в режиме воспроизведения требует принципиально другого уровня понимания материала, чем понимание материала в режиме усвоения. В чём эта конкретная разница? Эта разница заключается в том, что когда мы находимся в режиме усвоения, то для нас достаточно понимать материал в том конкретном кусочке, который производит рассказчик, а вот когда мы его воспроизводим, нам необходимо поддерживать минимальный план всего материала, удерживать его во всём объёме. Это удерживание целиком не носит абстрактного характера, это не функция памяти в чистом виде, это не просто, что я помню чужое рассуждение от начала до конца. Вот так просто запомнить рассуждение никому не удастся. Для того чтобы его запомнить от начала до конца, необходимо всё равно, так или иначе, его ещё и дополнительно осмыслить, самому это сделать. Если ты сам этот материал по определённым законам дополнительно не осмыслишь, ты не сможешь его воспроизвести. Даже воспроизвести, уже не говоря о том, чтобы работать дальше над его развитием. Даже функция пассивного воспроизведения материала требует дополнительного осмысления, а не просто пассивного восприятия его в каждой отдельной точке проговаривания. Нам необходимо осуществить, как бы хорошо ни говорил рассказчик, самостоятельную обработку материала, то есть разбить на блоки, создать структуры, осмыслить. Вот это переосмысление требуется даже при простом пассивном повторении. Разбить на блоки, увидеть связь между этими блоками, последовательность их воспроизведения и удерживать план на весь этот материал целиком – от начала до конца в процессе его воспроизведения. Тогда как в процессе его восприятия достаточно простого понимания того, о чём говорит данная конкретная фраза. Я вкратце расскажу о том, что я имею в виду. Возьмем для примера мой ответ по п. 15. Мой ответ был очень чётко разбит на блоки, на несколько четких блоков. Блок первый: я передал позицию Дхармакирти и суть конфликта между идеалистом и реалистом своими словами. Что значит «своими словами»? Это не просто, что я передал эту мысль своими собственными словами, как бы не опираясь на слова автора, я прекрасно помню эти слова. Своими словами я её передал для того, чтобы подготовить плацдарм для дальнейшего хода своей мысли. Я не просто передал своими словами, а я переосмыслил её таким образом, чтобы создать почву для своего собственного дальнейшего рассуждения. Позиция этого конфликта, изложенная своими словами, яснее, чем то, что у Дхармакирти, но она яснее не сама по себе. У Дхармакирти эта позиция передаётся с определённой целью воспроизведения того хода мысли, который он воспроизводит в своём трактате. А я позицию вот этой разницы воспроизвожу с целью воспроизведения своего собственного хода мысли. Это был первый блок. Следующий блок: опираясь на первый блок, я начал анализировать (что называется трансцендентальным анализом), из чего состоит одушевлённость. Я начал анализировать одушевлённость, я стал говорить о том, какова она, что с ней и т. д. В результате этого анализа всплыла определённая картина, определенное видение, я вам передал взаимодействие сознания и его проявлений, чужого сознания и его проявлений и их взаимодействие между собой. И только в последнем блоке я передал суть самого доказательства. Почему у тебя не получается это всё воспроизвести? Восприятие и понимание позиции другого невозможны без дополнительного самостоятельного осмысления. Просто пассивное восприятие не даст этого осмысления. Почему? Потому что ни я, ни Дхармакирти, ни кто-либо другой не будет вот так распатронивать свою речь. Я это делаю только в учебных целях. Ваша задача заключается в том, чтобы хотя бы вот этот первичный анализ, достаточно простой, вы научились делать сами. Именно это и будет подлинным восприятием подобного рода материала. А.: Итак, мы обладаем непосредственным доказательством собственной одушевлённости. Это та непосредственность, в дедукции обусловливания доказательством которой мы не нуждаемся. Л.: Я осознаю, что я осознаю? А.: Да, этого акта самосознания вполне достаточно. В принципе, доказательство собственной одушевлённости не требуется. В трактате доказывается чужая одушевлённость. Так же, как и не требуется доказательство собственного бытия. Это одно и то же. Тебе нужно доказательство того, что ты есть? Или ты сомневаешься в этом? Положение о том, что я есть, я есмь – не нуждается в доказательствах, но само служит опорой и базой для любого доказательства. М.: Принимать как аксиому? А.: Принимать как непосредственную данность. Аксиома – это нечто недоказуемое, но принимаемое за какое-то базовое положение, например: тезис о том, что две параллельные прямые не пересекутся ни в какой бесконечности. Тезис о собственной одушевлённости аксиомой не является. Почему? Потому что аксиома ─ это то, что нельзя доказать, потому что нельзя проверить. А тезис о собственной одушевлённости ─ это то, что нам явлено в нашей непосредственной данности. То, что ты есть, ты это ощущаешь каждым фибром своей души, и это ощущение настолько сильно, что оно не нуждается в каком бы то ни было подтверждении. Да, мы можем, подобно Декарту, сомневаться в истинности нашего бытия, точнее сказать, в истинности восприятия бытия. Но в истинности бытия никто из нас сомневаться не может, потому что в этом случае мы получим абсурд и логический парадокс. Совсем грубо его суть заключается в том, что сомневаться в своем бытии обоснованно сможет только тот, кто не сможет засомневаться не только в этом, но и вообще в чем бы то ни было, да и вообще ничего не сможет, как тот рыжий у Хармса. Что касается собственной одушевлённости, то она обладает качеством непосредственной данности. Вот эта непосредственная данность на философском языке называется «имманентно-трансцендентное качество». Имманентное – значит внутренне присущее. Трансцендентное – запредельное. Мы взяли за непосредственную данность собственную одушевленность. Дальше мы должны её проанализировать и раскрыть. И только потом, в этом раскрытии мы должны выйти на понятие одушевлённости другого. А что в моём существовании заключено? Из чего оно состоит? Н.: Из мыслей и действий. А.: Что стоит за первым? Что стоит за вторым? Н.: Существование состоит из мыслей и действий, а за мыслями и действиями стоит воля, желание. И действия, которые не зависят от наших мыслей. А.: Во-первых, воля; во-вторых, то, что она должна выражать. То есть смысл. Н.: Существование состоит из мыслей и действий, и мысли обусловлены волей и целесообразностью. Воля — это как данность воспринимается, да? А.: Да. Мы это просто выводим, расщепляя понятие одушевлённости на волю и осмысленность. Н.: Теперь надо доказывать целесообразность. Через наши действия передается другому человеку смысл нашего существования. А.: Пытаемся передать, но уже через волю, которая лежит в основании намерения этой передачи. А вот обладаем этим смыслом мы именно через целесообразность. Осмысление, воление, намерение, действие. Постарайся увидеть стройность этой системы. Первый этап, неоспоримый для всех, тезис о том, что одушевлённостью каждый, кому это говорится, обладает. Есть вопрос о том, обладает ли ею другой, но каждый для себя знает, что он обладает. Одушевлённость расщепляется на два вектора: воля и смысл. Третий этап: по каждому из них начинаем работать; что такое воля и что такое смысл. Смысл – это то, что всех нас объединяет, а воля – это то, что разделяет. Ибо каждый из нас обладает обособленной волей, и эта её обособленность кладётся в основание ощущения индивидуальной обособленности каждого. Смысл кладётся в основание общности и объединения каждого из нас. Воля, первоначально находясь в основании разобщения, затем начинает нарабатывать на это объединение через взаимодействие с этим смыслом, на объединение разобщённых воль между собой. Смысл — это способ нашего контакта взаимодействия, а в дальнейшем – объединения. Итак, в основу моих действий, слов и телодвижений кладётся как воля, так и целесообразность. Каким образом они дают тот плод взаимодействия, который в тексте Дхармакирти называется «целесообразными движениями»? Действие имеет смысл не внутри самого себя, оно имеет направление, которое находится за его пределами. Если я гребу на лодке целесообразно, то каждый гребок веслом в этой лодке будет иметь своей целесообразностью определённую точку: на другом берегу или где-то на острове, к которому я плыву. Если я просто катаюсь, то тогда этот гребок не будет иметь вот этой целесообразности. Он может иметь какую-нибудь другую, например я калории сжигаю, но именно вот этой целесообразности в нём не будет. Именно по этому параметру действия не будут целесообразны. Я допускаю, что они могут быть целесообразны по какой-нибудь другой линии, не по этой. Итак, очень важно понять, что целесообразное действие ─ это то действие, цель и смысл которого заключены не только в нём самом, но также и за его пределами. Причём, когда оно производится, то это уже — подразумевается. В принципе, этот смысл закреплен уже на уровне словообразования. Целесообразное действие — это действие, сообразованное с некой целью, находящейся чаще всего за его пределами. Таким образом, целесообразное действие ─ это всегда только инструмент, это всегда только посредник между нашим желанием и его исполнением. А вот желания, действительно, могут быть разные. Это могут быть желания что-то познавать для себя. Это может быть желание что-то до кого-то донести, целесообразное действие для другого. Н.: Таким образом, если я сталкиваюсь с целесообразным действием вовне, которое не основано на моем собственном намерении, на собственном волевом импульсе, это позволяет мне делать вывод о наличии одушевлённости другого. А.: Стоящей за целесообразностью данного действия. Да, совершенно верно. Н.: У меня есть вопрос по поводу галлюцинаций. Она же тоже доносит смысл? Тогда получается, что можно доказать её одушевлённость? Как доказать её неодушевлённость, если она тоже может общаться, доносить свой смысл. А.: Воля внутри человека расщепляется, и её отщеплённая часть, проецируясь вовне, создаёт в качестве своего плода вот такую галлюцинацию. Конечно, если реально разбирать механизм возникновения галлюцинации, он гораздо сложнее, потому что реальный механизм её возникновения, это, собственно говоря, ничто иное, как сон наяву. Это, как образ сновидения, но в силу того или иного нарушения функционирования психики, он всплывает и вписывается в реальный пейзаж. Н.: А механизмы видений наркоманов, алкоголиков ─ это всё то же самое? А.: Да. Мы отдаём галлюцинациям часть своей души, таким образом обедняя свою душу. Почему наркоманы и алкоголики очень быстро деградируют? Именно поэтому. В эту галлюцинацию они вкладывают себя, и вкладывание это настолько реально, что его итогом, его следствием служит уменьшение уровня целостности. А если говорить психологическим языком, то это – распад личности.
Kukas: Итак, наше рассуждение обогатилось ещё на один элемент, а именно на анализ понятия целесообразности. Причём на анализ релятивного (т. е. относительного) характера по отношению к понятию нецелесообразности. Я могу к этому добавить, что это суждение можно углублять довольно долго – расширять и делать его всё более и более всеобъемлющим. С этой точки зрения его нельзя считать полностью исчерпавшим все свои возможности. Философское рассуждение отличается от чисто логического тем, что каждый его элемент может быть взят и дополнительно углублён, несмотря на то, что снаружи может казаться, что суждение имеет практически тотальную законченность. Если в логической задаче такая законченность действительно не способна ни к какому расширению развития и углублению, то на уровне философских понятий такое расширение, углубление и раскрытие могут продолжаться практически до бесконечности. Всё зависит только от глубины и силы нашего созерцания. Например, по этому нашему рассуждению можно продолжить раскапывать понятие целесообразности ещё очень долго: что такое нецелесообразность, почему движения нецелесообразны, что это значит – нецелесообразность этих движений? Через эти рассуждения выйти на понятие одушевлённости как понятие некой целостности. Потому что нецелесообразные движения, такие, как камнепад, лавина или ещё что-то, имеют в качестве основания своей нецелесообразности равнодушие тех вещей, которые это движение производят, к своему собственному бытию. Леднику, лавине, камню – ему всё равно, что с ним будет после этой лавины или после этого камнепада. Он может раздробиться на мельчайшие осколки или слипнуться с другим камнем – он к этому будет равнодушен, в то время как целесообразность живого существа изначально базируется на его целостности и на его самоощущении себя как чего-то целостного, целостность которого он желает поддерживать, и первоначальный импульс воли базируется на жажде поддержания вот этой целостности, которая и есть ничто иное, как жажда жизни, стоящая за любым целесообразным движением. С этой точки зрения целесообразностью обладает движение любого живого существа, в том числе и пот, икание, выделения и т. д. Мы опять выходим на эту иерархию. Дальше это рассуждение можно углублять. В.: Но за камнепадом, за любыми процессами, которые мы называет неживой природой или неодушевлённой, всё равно стоит некая целесообразность. Само развитие природы, начиная от раскалённой планеты и заканчивая возникновением развития жизни, имеет целесообразность, и всё, что происходит, явно является частью некой целостности, просто более высокого порядка. Когда мы говорим о нецелесообразности каких-то вещей в неживой природе, я сразу думаю о том, что наши клетки или органы тоже сопоставимы с ледниками и камнепадами. А.: Это просто следующий этап рассуждения, не более того. Да, действительно, это именно так, но это просто вопрос иерархии. В биологии и медицине есть такое понятие, которое я, к сожалению, забыл, какое-то хитрое, латинское. Оно означает – массовое самоубийство клеток в организме, происходящее с определённой целью. Оно начинается ещё тогда, когда человек находится в фазе эмбриона. Например, в порядке массового самоубийства отмирает хвост, перепонки на пальцах, жабры, которые трансформируются в ушную раковину и т. д. В дальнейшем это массовое самоубийство практикуется постоянно. Если взять эту клетку саму по себе, то в том, что она умирает, целесообразности для отдельно взятой умершей клетки нет, так же, как и для отдельно взятого разбитого при камнепаде камня. Это момент иерархии. Да, действительно, целесообразность релятивна. Это следующий уровень, до которого мы сейчас не добираемся просто потому, что выход на него не поведёт нас в ту сторону, в которую ведёт нас рассуждение Дхармакирти. Сейчас наша задача — взять тезис, который мы отсюда кристаллизовали, о том, что целесообразные действия не могут вести своё происхождение от неодушевлённости. Интересный тезис. Л.: Можно также сказать, что целесообразные действия происходят только от одушевлённости, да? А.: Да, совершенно верно. Этот тезис абсолютно очевиден изнутри, именно силуэт его очень трудно доказуем. Чем вещь очевиднее, тем её труднее доказать. На самом деле верно и другое: чем иллюзия более глубоко в нас укоренилась, тем она кажется более очевидной, тем труднее её опровергнуть. Искусство опровержения таких абсолютно очевидных для нас иллюзий напрямую связано с искусством доказательства абсолютно очевидных истин. Это одно и то же искусство. Поэтому следует упражняться на обеих их разновидностях и, таким образом, оттачивать свой разум. Надо сказать, что разум превозносился не только в буддизме, как сейчас обычно думают. В православии ему тоже уделялось достаточно большое внимание, достаточно привести, например, слова Иоанна Крондштатского о том, что глупость – это грех. Он говорил, что именно для того Господь дал нам разум, чтобы мы с его помощью могли отличать доброе от злого, плохое от хорошего, Божественное от лукавого и т. д. Без разума этого не сделать, не получится. 16. «Поэтому нельзя утверждать, что исключительно только одна категория этих явлений, свои собственные движения и слова, вызываются деятельностью сознания. Так как таким образом доказано, что обе категории этих представлений находятся, что касается их происхождения, в одинаковых условиях, то уже нельзя утверждать, что только одна их разновидность, именно субъективно воспринимаемые явления телодвижений и слов, имеют причину в сознании. 17. Напротив, та разновидность движения, которая является нам вне нашей личности, также несомненно является признаком одушевлённости». Слово «напротив» вытекает из 16-го пункта. И это, собственно говоря, тезис, к которому мы вышли в результате этого нашего внутреннего круга рассуждений. «Итак, мнение идеалиста сводится к следующему: всё, что бы нам ни являлось в виде целесообразных действий и слов, всё вообще (это очень важно), независимо от того, является ли оно вне нашего тела или нет, имеет своим источником сознание». Л.: То есть о механических действиях здесь речь вообще не идёт. А.: Их в принципе нет. Интересно, почему он так считает? «Опыт показывает, что некоторые явления движения, хотя и являются во внешнем пространстве, вне тела данного лица, однако же, вызываются деятельностью его сознания, наоборот, другие являются в собственном теле, но не вызываются деятельностью сознания. Примером служит: 18. Полет стрелы или камня, работа метательного снаряда, действия или разговор под влиянием внушения, качание кого-нибудь и т. п. разновидности. Они представляются нам движениями чужими, однако, им предшествуют акты нашей воли. Слова «и т. п.» относятся, например, к движениям в магических видениях, вызванных данным лицом. Все эти разновидности движения состоят в перемещении из одного места в другое и иных видах движения или деятельности. Так, движение брошенного камня, действие метательного снаряда состоят в перемещении, а действие лица под влиянием внушения служит примером непроизвольного разговора. Качание кого-нибудь другого лица есть пример движения на одном месте. Те представления, в которых нам являются полёт стрелы и т. п. разновидности движения, хотя и дают нам явления объективные, лежащие вне нашего тела, однако и они вызываются нашей волей. Итак, эти примеры доказывают, что чужое движение не является неразрывно связанным с фактом независимости от нашей воли. Есть исключения и из противоположного правила: 19. Например, когда другой меня качает, то, хотя движение моё, но оно не вызвано моей волей. Когда кто-нибудь меня качает или кружит, то, хотя это движение является неотделимым от моего тела, однако, мы видим, что оно не вызвано моей волей. Таким образом, этот пример доказывает, что есть действия, хотя и связанные с собственным телом, однако не зависящие от своей воли. Доказав возможность исключений в обоих случаях, он делает заключение: 20. Таким образом, мы в праве заключать о существовании одушевлённости на основании факта целесообразной деятельности вообще. Так как доказано, что в обоих случаях есть исключения, то мы можем заключать о существовании чужой одушевлённости на основании явлений целесообразной деятельности и речи вообще, но не на основании того, что эти явления представляются нам своими или чужими. Под особой, целесообразной, деятельностью здесь разумеются явления внешних признаков одушевлённости, телесных и словесных. Слово "вообще" указывает, что различие между целесообразной деятельностью своей и чужой тут не имеет значения». Л.: В трактате так упорно говорится, что вообще все действия могут доказать существование чужой одушевлённости. Это так? А.: Да. Л.: Значит, они все исходят из какого-то сознания, и все осмысленны? А.: Да. Л.: Но есть некоторые действия, механические (пот, моргание и т. д.), те, которые без волевого импульса, которые мы не осознаём, как с ними быть? Их тоже сюда можно отнести, или нет? А.: Мы вновь сталкиваемся с проблемой иерархии сознания и одушевлённости. Дело в том, что те действия, которые вызывают в нас потоотделения, моргание и т. п., они тоже вызываются сознанием. Доказательством тому служит, например, способность йогов учащать своё сердцебиение и замедлять его до одного удара в несколько минут, обильно потеть при любом морозе и оставаться совершенно сухим, покрываться «гусиной кожей» при любой жаре. Н.: С медицинской точки зрения действительно всё целесообразно, потому что мозг регулирует все эти процессы. А.: В нас есть несколько уровней сознания, и они не всегда между собой взаимодействуют. Более того, у подавляющего большинства людей этого контакта вовсе нет. Но это вовсе не значит, что тот слой сознания, с которым ты не в контакте, нецелесообразен, не является сознанием. Собственно говоря, через эту парадигму иерархии мы, видимо, ещё долго будем объяснять очень многие вещи из этого трактата, в том числе и с 17-го по 20-й пункт. Именно через эту иерархию. Посмотрите, какой интересный внутренний ход мысли автора лежит в основании этого трактата. Н.: То, что не имеет значения, чья это душа. А.: Да. А раз это не имеет значения, то всё является душой, причем одной на всех. Н.: Одно на всех сознание, ты имеешь в виду? А.: Да, это основание всех этих тезисов. Давайте посмотрим внимательно, как это происходит. Во-первых, целесообразные действия могут быть совместными, да? Когда несколько человек делают что-то одно, например вытаскивают буксующую машину. И если мы присмотримся к этому ещё более внимательно, то обнаружим, что любое целесообразное действие всегда имеет, как минимум, две одушевлённости. Ибо, если ты произносишь что-то вслух в комнате, где есть хотя бы ещё один человек, то эта целесообразная деятельность, осуществляемая двумя сознаниями. Даже на внешнем, механическом уровне: у тебя колеблются голосовые связки, у того, кто слушает, колеблются барабанные перепонки. И, колебание твоих голосовых связок имеет своей целью вызвать колебание барабанных перепонок. Модуляция этого колебания должна быть такой, чтобы этот другой получил, приобрёл именно тот смысл, который ты хочешь до него донести. Абсолютно любая целесообразная деятельность, направленная на другого, осуществляется как минимум двумя сознаниями. А стал бы он говорить, если бы другого в комнате не было? Н.: Мог бы, почему нет? Л.: Если цель что-то донести, то не мог бы. Н.: Смотря, какая цель. А.: Если он говорит просто так, независимо от того, есть тут кто-то или нет, то эти слова обращены не к нему и эта целесообразная деятельность имеет своим спецификатом, своим подиндексом отсутствие конкретной направленности на другого человека. Я разбираю более простой пример: два человека сидят и разговаривают. То, что один человек сказал другому, это намерение вызвано его сознанием. Но происхождение намерения обусловлено присутствием другого человека. А почему другой человек присутствует? Допустим, этот первый позвал его для этого разговора, и следовательно, намерение другого вызвано намерением первого. Вот эти круги по воде идут, идут, идут до бесконечности, вплоть до той ситуации, когда родители начали нас учить говорить, потому что, если бы они не стали нас обучать, мы ни слова не смогли бы сказать. Следовательно, в нашу способность говорить включены намерения родителей обучить нас искусству человеческой речи, и это намерение где-то там есть, совершенно независимо от того: говорим мы, находясь в комнате одни, или в безвоздушном пространстве, или на митинге перед толпой. Откуда взялись намерения родителей? Опять распространяем круги и видим, что природа этих намерений носит тотально всеобщий характер. Все между всеми связаны. Все со всеми. И мы не могли бы произнести ни слова, если бы сознание, отвечающее за модуляцию наших голосовых связок, находилось в противоречии с уровнем сознания, отвечающим за намерение передать какой-то смысл. И когда мы так действуем, мы не раздумываем, мы не ведём переговоры между разными уровнями сознания. Эти изоляции можно создать искусственно: либо через провокацию душевной болезни, либо каким-то более примитивным образом, как у сороконожки, которую спросили, с какой ноги она идёт, она споткнулась, запуталась и не смогла идти дальше. Мы подошли к тому, что природа нашего намерения такова, что оно в качестве своего источника обязательно имеет не только нашу собственную душевную деятельность, но и душевную деятельность другого. Можно также сказать, что и всех остальных людей, если это распространить как круги на воде. Через такой характер природы намерения мы с вами выходим на то, о чём здесь говориться. «17. Напротив, та разновидность движения, которая является нам вне нашей личности, также несомненно является признаком одушевленности». «20. Таким образом, мы вправе заключать о существовании одушевлённости на основании факта целесообразной деятельности вообще». А.: Вот внутренний ход мысли, внутреннее течение через более углублённое рассмотрение природы намерения. То есть по сути мы занимаемся диалектическим взаимодействием понятия воли и целесообразности. Оказывается, они не механично сосуществуют, как мы это предполагали, исходя из анализа 15-го и 16-го пунктов. Они взаимодействуют между собой, и это взаимодействие приводит к такому взаимодействию между людьми, когда невозможно определить конкретный источник какого-то индивидуального сознания. Это чисто логические рассуждения, не имеющие под собой никаких метафизических спекуляций. Можно сказать, это чистая психология. Тем не менее это служит основанием для значительно более глубоких умозаключений, например о природе кармы. То, что мы с вами сейчас разобрали − это кусочек природы кармы, частичный анализ её сущности. Вот это тончайшее кармическое взаимодействие. Дальше – это переход в область метафизических спекуляций, спекуляций не в негативном смысле слова, а спекуляции от слова «спекула» (прибавлять), т. е. метафизического приращивания смысла. Спекулянт прибавляет стоимость, а здесь приращивается смысл. Переходим к тому, что и рождение ребёнка тоже не может быть обусловлено, вызвано исключительно взаимодействием его родителей. Потому что на это взаимодействие наложила отпечаток вся предыдущая история развития, даже не человечества, а всей планеты. Именно поэтому у них рождается определённый ребёнок определённого типа, как потом выясняется, наделённый таким сознанием, которое находящийся внутри всего этого мира кармический поток перенёс из сознания какого-то умершего человека, который умер, может быть, даже несколько лет назад. Этот вопрос уже из религии буддизма. Казалось бы, чисто логические рассуждения, лишённые мистического налёта спекуляции, тем не менее очень тесно с ним связаны. Восточный и западный ход мысли очень отличаются друг от друга.
Kukas: «Полёт стрелы или камня, работа метательного снаряда… Они представляются нам движениями чужими, однако, им предшествуют акты нашей воли». Или, то же самое в следующем пункте. «Например, когда другой меня качает, то, хотя движение моё, но оно не вызвано моей волей». Через то, что в нашу волю вкладываются многочисленные другие воли, мы выходим на изначальное понятие индивидуальной воли, которая обособляет одну душу от другой, тогда как смысл – общий на всех. В объективной природе этого нет. Все эти воли взаимосвязаны между собой очень тесно и поэтому наша отделённость, которую мы все испытываем по отношению друг к другу и к самим себе, является не более, чем иллюзией, не более, чем грубым приближением значительно более тонкого взаимодействия. Когда выходишь на такое, очень тонкое созерцание, то приобретается подлинно мистический опыт, то есть, казалось бы, чистая логика выводит нас на мистический опыт. Этот мистический опыт − самый чистый, самый эфемерный и самого высокого уровня по сравнению с любыми другими мистическими созерцаниями. Об этом говорят все выдающиеся мистики, не только Востока, но и Запада. Выходишь на созерцание того, что тебя, такого, каким ты привык себя считать, такой обособленной индивидуальности, на самом деле нет, а есть только поток этих взаимодействий. И мы считаем себя обособленными индивидуальностями вследствие целого ряда иллюзий: иллюзии обособленного существования нашего тела, иллюзии обособленного существования нашей души. Что касается иллюзии обособленного существования нашей воли, то я надеюсь, в какой-то мере приоткрыл её иллюзорность. То же самое касается и тела, и души, и многого другого, и всех остальных иллюзий. Л.: Я понимаю, что объединение души, воли − всё это может быть общим. Но как понять то, что тело − это тоже иллюзия, отделённость, относительно тела? А.: Через трансцендентальный анализ системы восприятий. Н.: В Тантре это очень хорошо проявляется. А.: Одно из проявлений, действительно, имеется в Тантре. Ты имеешь в виду сексуальное взаимодействие? Н.: Сексуальное или близкое к этому. Л.: Ты что, перестаёшь ощущать, что твоё тело − отдельное? Н.: Да. Если это возможно в Тантре, то это возможно в любой ситуации, просто мы, может быть, ещё не достигли такого уровня. А.: Иллюзия единичности тела − это пока иллюзия труднопреодолимая. С помощью тантрических практик можно обрести опыт преодоления этой иллюзии или опыт её исчезновения, но преодолеть эту иллюзию только с помощью тантрических практик нельзя. Она преодолевается прежде всего с помощью трансцендентального анализа, в первую очередь – анализа восприятия. У нас европейское восприятие слова «иллюзия», неверное, как что-то такое туманное, мираж, дунул − и она распалась, растаяла. На самом деле в мире мало вещей более прочных, устойчивых и не подвластных разрушению, чем иллюзия. Но есть истинная реальность, она ещё более устойчива и не подвластна разрушению. Работа с иллюзиями – это работа достаточно серьёзная и тяжёлая. Достаточно сказать, что все буддисты считают, что мы приходим в этот мир с единственной целью − поработать с этими иллюзиями. Что говорит о том, что они с огромной серьёзностью относятся к этой работе и преодолению этих иллюзий. «20. Таким образом, мы вправе заключать о существовании одушевленности на основании факта целесообразной деятельности вообще». А.: После того как я дал вам подводное течение этого тезиса, через трансцендентально-диалектический анализ намерения, вы видите, что это действительно так и что мы можем присоединиться к этому тезису. Автор этого трактата это подводное течение имел в виду, знал, понимал его и т. д. Просто восточный текст и этот в особенности таким образом организован, что то, что написано выделенным шрифтом, оно охватывает все уровни понимания этого текста: от самого высокого, до которого мы с вами не добираемся, до самого примитивного. То, что пишется обычным шрифтом, это комментарий для тех людей, которые совсем ничего не понимают. «Так как доказано, что в обоих случаях есть исключения, то мы можем заключать о существовании чужой одушевлённости на основании явлений целесообразной деятельности и речи вообще, но не на основании того, что эти явления представляются нам своими или чужими». А.: Добавлю от себя: ибо деление явлений на свои или чужие, как мы уже выяснили, носит иллюзорный характер, поскольку мы очень часто не понимаем того, что наши намерения вложены в нас откуда-то извне, из другого сознания. Здесь это поясняется при помощи очень простого, примитивного примера: когда нас качают на качелях. Возможен более глубокий анализ. «Под особой, целесообразной, деятельностью здесь разумеются явления внешних признаков одушевлённости, телесных и словесных. Слово "вообще" указывает, что различие между целесообразной деятельностью своей и чужой тут не имеет значения. Из того факта, что есть чужие движения, вызванные своей волей, и свои движения, вызванные чужой волей, вытекает следующее: 21. Если допустить отсутствие одушевлённости в одном случае, то нужно допустить его в обоих, так как различия между ними нет. Если в одном каком-нибудь случае, при чужой ли деятельности, или при своей, допустить независимость целесообразной деятельности от одушевленности, то она окажется независимой от неё в любом случае. Почему? Потому что разницы между ними нет. Это ясно!» А.: Почему, если допустить независимость целесообразной деятельности от одушевлённости, она окажется независимой от неё в любом случае? Основанием доказательства этого служит тезис, который мы уже многократно разбирали: тезис о том, что осмысленные действия не бывают неодушевлёнными. Посмотрите внимательно, и увидите основание доказательства именно в этом тезисе. В трактате указывается не совсем верное основание этого доказательства. Основание заключается не в том, что разницы между ними нет, а сначала в том, что целесообразные действия неодушевлёнными не бывают, т. е. смысл и одушевлённость – это различные аспекты одного и того же. А уже затем идёт основание, заключенное в том, что разницы между целесообразной деятельностью своего и чужого сознания нет. А вот уже из него выходит умозаключение самого Дхармакирти: «Если допустить отсутствие одушевлённости в одном случае, то нужно допустить его в обоих, так как различия между ними нет». Что значит − в одном случае? Понятно, что в случае чужой одушевлённости, в случае другого. И понятно, что разницы между ними нет по причине, которая в доказательстве нуждается. Мы это доказательство уже с вами разворачивали. Л.: Все целесообразные действия могут исходить только из одушевлённости. А.: Точно. Да. Доказательство этого тезиса. Л.: Постараюсь коротко эти блоки изложить. Изначально мы осознаем свою одушевлённость. Потом из намерения рождается волевой импульс, а потом уже какое-то осмысленное действие, которое мы доносим до другого. Н.: Целесообразные действия вместо осмысленных. А.: Осмысленность движений имеет самостоятельное происхождение, независимое от волевого импульса. А затем оно, смешиваясь с волевым импульсом, производит не саму осмысленность, а осмысленное движение, т. е. осмысленность, передающуюся другому сознанию. Целесообразные действия – это уже синтез, это продукт объединения воли и осмысленности. И это является центральным пунктом доказательства того, что целесообразные движения могут исходить только от одушевлённости. Надо быть крайне внимательным к словам, к тезисам. Вроде бы, казалось, все правильно, но какую-то мелочь, нюанс, деталь ты не заметил, упустил; а этот нюанс оказался ключевым. Без него доказательство было бы невозможным. «Вывод из этого получается такой: 22. Общая сущность того, что мы разумеем под понятием целесообразной деятельности, приводит к знанию о существовании одушевления, как общей сущности. Итак, в силу вышесказанного, оставив в стороне всякое различие между целесообразной деятельностью своей и чужой, мы, на основании общей сущности её, будем заключать о существовании того, что составляет общую сущность одушевлённости (так как между двумя этими понятиями существует неразрывная связь). Словами "общая сущность одушевлённости" указывается на то, что мы (не получим непосредственного ясного знания, а) будем иметь лишь общее понятие (побуждение), независимое от частностей: от любви, ненависти, гордости и т. п. подробностей. Раз мы имеем в виду лишь факт произнесения слов вообще, то мы не можем заключать: "он говорит из любви, или из ненависти, или из гордости и т. п.» Резюмируя вышеизложенное, можно сказать следующее: от наличности действий и слов вообще можно заключать к существованию одушевлённости вообще, но в частности нельзя узнать, какие побуждения кем руководят, так как признак действий и слов недостаточно определённый». А.: Как выясняется, мы можем оставить «в стороне всякое различие между целесообразной деятельностью своей и чужой», и «на основании общей сущности её», которая и заключается в том тезисе, который пропустил автор в предыдущем пункте, «будем заключать о существовании того, что составляет общую сущность одушевлённости (так как между двумя этими понятиями, понятием одушевлённости и целесообразности, существует неразрывная связь». Н.: Побуждение и намерение – это одно и то же? А.: Нет. Почему здесь это не одно и то же? Потому что намерения подразумевают индивидуальную форму содержания импульса, а побуждения – нет. Побуждение подразумевает всеобщую, надличностную и надындивидуальную форму этого импульса. А вот в чём разница между побуждением и намерением в данном контексте? В иерархии этих понятий: побуждение и намерение. Побуждение – это просто более тонкий уровень анализа того, что нами руководит. То, что нами руководит – это и намерение, и побуждение, и всё остальное. Побуждение от намерения отличается именно тем ходом мысли, который мы развивали, когда анализировали намерение. И этот ход мысли лежит в анализе понятия побуждения. Намерение – это когда один человек намеревается реализовать какой-то возникший в нём волевой импульс целесообразности каких-то действий. А понятие побуждения возникает тогда, когда мы начинаем анализировать источник происхождения этого намерения. Мы видим, что внутри этого намерения лежат другие намерения, принадлежащие другим людям. Например, когда я хочу что-то сказать, то источником моего намерения является факт твоего присутствия. Факт твоего присутствия является источником ещё какого-то намерения, необязательно даже твоего и т. д., расширяя эти круги вплоть до того, что мы имеем возможность говорить, поскольку у наших родителей было намерение учить нас речи. И даже это не является последней инстанцией источников наших намерений, потому что у этих намерений были тоже какие-то намерения и т. д. вплоть до первичного взрыва, создавшего Вселенную. И вот когда мы видим это так, то намерение теряет свою индивидуальную форму. А потеряв эту индивидуальную форму, оно оставляет за собой только энергетический импульс, который и является побуждением, побуждает к чему-то. Уже не ты намереваешься что-то сделать. Тебе только кажется, что это твоё намерение, но оно составлено и соткано из миллиардов намерений. В нём намерения всех живых существ всех предыдущих эпох, начиная динозаврами и заканчивая твоими дедушками и прадедушками. Не обладая должной чувствительностью, мы как бы иллюзорно это закругляем, превращая это побуждение, имеющееся в нас как совокупность всех других побуждений, в своё личное, индивидуальное намерение. Это похоже на природу иллюзий. Например, были психологические исследования: перед людьми на неясно освещённом экране демонстрировали какие-то пятна очень неправильной формы. Люди видели в них какие-то правильные геометрические фигуры: квадраты, треугольники, круги, эллипсы и т. д. Все это видели. Эта склонность к иллюзорному обобщению, к такому скруглению, превращает более тонкое и более реальное понятие побуждения в более грубое. Потому что оно не имеет под собой этого анализа, этого хода мысли, этого видения, потому что в итоге – это не просто абстрактный ход абстрактной мысли, чистая логика, под этим подразумевается некое видение. Ваше сознание должно расшириться чтобы вместить в себя этот ход мыслей. Когда оно не расширено, оно видит только намерения. Таким образом, разница между понятием «намерение» и понятием «побуждение» носит трансцендентальный, иерархический характер. Трансценденция – это восхождение. Мы восходим к понятию более высокого уровня. Этот более высокий уровень – не более высокий уровень обобщённости, а более высокий уровень рефлексии этого понятия. «Мы не получим непосредственного ясного знания, а будем иметь лишь общее понятие (побуждения), независимое от частностей: от любви, ненависти, гордости и т. п. подробностей». Почему общее понятие побуждения независимо от частностей? Потому что эти частности носят индивидуальный характер. Нам кажется, что наши намерения проистекают благодаря какой--то из этих подробностей: любви, ненависти, гордости и т. п. На самом деле это намерение, уже возведённое на трансцендентальный уровень побуждения, уже от них не зависит, от них освобождено. Оно не освобождено от другого, оно не освобождено от уровня самосознания, от уровня присутствия, от уровня рефлексии, собственно говоря, того, через кого проходит это побуждение (намерение). «Раз мы имеем в виду лишь факт произнесения слов вообще, то мы не можем заключать: "он говорит из любви, или из ненависти, или из гордости и т. п.» Что такое факт произнесения слов вообще? И почему мы не можем заключать, что он говорит из любви, или из гордости, или из ненависти и т. д. Подводное течение здесь заключается в следующем: мы не можем заключать про то, что он говорит, из чего бы то ни было, потому что его как такового на самом деле нет. Когда мы говорим «он», то мы имеем в виду только иллюзию, которая не обладает реальностью. А раз эта иллюзия не обладает реальностью, личность соткана в этом намерении, то, и то, что она о себе думает, и то, что она хотела бы, чтобы думали о ней другие: любовь, ненависть, гордость, любая зависимость точно так же лишена реальности. Л.: Тоже иллюзия? А.: Да. Кроме зависимости. Слово «зависимость» я произнес зря, потому что слово «побуждение» включает в себя понятие зависимости, но только количественный аспект, не качественный. То есть из того или иного уровня внутренней свободы или из того или иного уровня внутренней зависимости. Зависимость в данном случае рассматривается не в своём психологическом аспекте, а в аспекте гносеологическом, то есть в аспекте видения: «он говорит, из того, что он себя считает таким и таким, и зависит от того, что он привязан к этому своему мнению», или он говорит, потому что он обладает той или иной мерой свободы и не привязанности свободы от иллюзий. Свобода – это всегда свобода именно от иллюзий. Свобода не может быть абстрактна, она всегда конкретна. Н.: А что тогда не иллюзия? А.: Не иллюзия − это тот уровень зависимости-свободы, исходя из которой человек что-то произносит. То, насколько он привязан к тому, с какими чувствами, по его мнению, он произносит те или иные слова. Уровень его привязанности – это не иллюзия, это объективная реальность. Итак, пункт 22 о том, что сущность одушевленности, то есть душа, у нас одна на всех. О том, что мы имеем в качестве нашей с вами одушевлённости сущность не индивидуальную, а общую. Мы это обсуждали раньше, когда говорили о том, что смысл – один на всех. А сейчас мы впервые пришли к тому, что и воля, оказывается, тоже на всех одна. То есть то, что составляет одушевлённость – смысл и воля, у всех людей одно на всех. Осталось ещё тело, которое видимым иллюзорным образом у всех людей разное. Прийти к пониманию того, что тело тоже на всех одно и только иллюзорным образом отличается и нам кажется, что у каждого своё, в рамках рассмотрения данного трактата невозможно. Поэтому давайте пока остановимся на смысле и на воле. Мы устранили, оставили в стороне различия между своей и чужой целесообразной деятельностью до того, как начали рассматривать 22-й пункт. Мы сделали это раньше, когда рассматривали, разбирали, что в качестве составных видимого иллюзорным образом единичного, индивидуального намерения, выступает совокупность намерений, в той или иной мере, всех живых существ; вообще всех существ, которые когда-либо жили. Мы это сделали также и с другой стороны. Через то, что целесообразная деятельность не может выполняться только одним человеком, она всегда выполняется, как минимум двумя, а то и большим количеством людей: колебание барабанных перепонок, голосовых связок, происходящие практически одновременно, и т. д. И, через этот второй тезис мы с вами приходили к выводу о том, что различия между целесообразной деятельностью, своей и чужой, отсутствуют или, другими словами, целесообразная деятельность не может быть ни своей, ни чужой. Как эти два тезиса между собой взаимодействовали? Сначала мы пришли к выводу о том, что в целесообразной деятельности может участвовать как минимум два человека. Один не может, хотя намерения всё-таки исходят от одного человека, мы же различаем свою и чужую деятельность именно по этому параграфу. Затем мы развили тезис о многогранности понятия намерения, которое через этот трансцендентальный анализ перешло диалектически в следующее понятие – побуждение. «Мы, на основании общей сущности ее (целесообразной деятельности), будем заключать о существовании того, что составляет общую сущность одушевлённости (так как между двумя этими понятиями существует неразрывная связь)»: между понятием одушевлённости и понятием целесообразности. Эту неразрывную связь мы тоже установили. Далее. Почему мы, выходя на общую сущность одушевлённости и имея с этим выходом теперь лишь общее понятие побуждения, а не более частное понятие намерения, начинаем освобождаться от тех частностей, которые входили в более частное, в более низкого синтетического уровня понятие намерения, присущие этому понятию частности, такие, как любовь, гордость и т. д.? Н.: Мы отошли от частности восприятия каждого индивидуума, проведя логическую цепочку того, что не существует разницы между одушевлённостью моей и другой. Поэтому нет смысла рассматривать в отдельности. Учитывая, что нет разницы, можно говорить об общности этой одушевлённости. Так как существует общность одушевлённости, то существует и общность намерений. То есть намерения тоже являются общими. А.: И каждое видимым образом индивидуальное намерение… Н.: Является иллюзией. А.: Да. Видимость этой индивидуальности является иллюзорной. Она обладает всеобщей природой побуждения. Через общую природу побуждения мы доказываем лишь второй аспект общей сущности одушевлённости. Первый же её аспект, общей природы смысла, мы уже доказали.
Kukas: «Резюмируя вышеизложенное, можно сказать следующее: от наличности действий и слов вообще можно заключать к существованию одушевлённости вообще, но в частности нельзя узнать, какие побуждения кем руководят, так как признак действий и слов недостаточно определённый». А.: Под недостаточной определённостью в данном случае подразумевается иллюзорность намерения. И, таким образом, «от наличности действий и слов вообще» означает, что действия и слова не имеют индивидуального происхождения. Можно заключать о существовании одушевлённости вообще, всеобщей одушевлённости, потому что у нас у всех одна душа на всех, исходя из которой каждый из нас, в силу той или иной степени охваченности иллюзиями или, наоборот, свободой от них, индивидуализируется, персонифицируется и считает себя чем-то иллюзорно обособленным и отделённым от этой общей одушевлённости. Н.: То есть иллюзорным является наше индивидуальное восприятие самих себя, но при этом реальностью является степень зависимости от побуждений, да? А.: Это единственное, что можно назвать реальным. Но реальностью является не эта зависимость. Реальностью является общая сущность одушевлённости. Это примерно то же самое, как буддисты говорят, что причины страданий людей, абсолютно все без исключений, иллюзорны. Реальны только сами страдания. По такой же аналогии можно сказать, что то, что нас разделяет и обособляет, – иллюзорно. Реально только то, насколько каждый из нас привязан к этой иллюзии. Это реально, потому что это мера, степень его причастности к подлинной реальности. Это не реально само по себе. Эти вещи нужно различать. «Но в частности нельзя узнать, какие побуждения кем руководят (не потому, что это недоступно нашему сознанию, а потому, что) признак действий и слов недостаточно определённый». Я бы сказал так: не обладает определённостью, не обладает подлинностью своей определённости. Дальше. «Установив, таким образом, свою точку зрения, идеалист указывает теперь на её сходство с точкой зрения реалиста: 23. Реалист считает, что он воспринимает действительные чужие действия и, не замечая в себе соответственных побуждений, заключает о существовании чужой одушевлённости; идеалист приходит к тому же заключению, считая, однако, что воспринимаются не реальные чужие движения, а лишь их образы. Подобно тому как реалист, воспринимая целесообразные действия, при том, что в себе он не воспринимает никаких побуждений, eo ipso заключает о существовании их у другого, точно так же идеалист, со своей точки зрения, воспринимает лишь образы чужих действий и, не воспринимая в себе побуждений, eo ipso заключает, что таковые существуют у другого. Выше реалист делает идеалисту такое возражение: если чужие действия для тебя суть всего лишь твои представления о них, то отчего не допустить, что эти твои представления являются вне всякой связи с чужой волей? Идеалист ссылается на равноправность обеих категорий: 24. Ведь наш противник также не признаёт чужих действий и чужой речи бессознательными. В этом вопросе мы думаем одинаково. Таким образом, и реалист признаёт, что те действия и слова, которые представляются нам принадлежащими другому лицу, не могут быть независимыми от сознания». А.: Мы об этом уже говорили. Ты смотришь на другого человека. Не обязательно на человека, ты можешь смотреть на экран и видеть, как на нём появляются надписи. Осмысленность этих надписей говорит о том, что их пишет некто одушевлённый. То, что появлению этих надписей не предшествует внутри тебя твой собственный волевой импульс, говорит о том, что эта надпись принадлежит чужой одушевлённости, другому человеку. Это мнение реалиста. Мы вышли из этого мнения через более подробный анализ того, что такое этот волевой импульс, и обнаружили, что мы считаем его своим иллюзорно только потому, что нам кажется, что он зависит исключительно от нашей воли и от нашего намерения, забывая о том, что ему может предшествовать и другая воля и другие намерения и т. д. Здесь очень хорошо видно, что мнение реалиста всего лишь более ограниченно и более грубо. Разница даже не качественная, а количественная. Весь наш обыденный материализм, базирующийся, казалось бы, на незыблемых утверждениях, начинает расшатываться, расплываться, исчезать, как дымка, как иллюзия именно тогда, когда мы просто более вдумчиво, более внимательно и непредвзято относимся к его, казалось бы базовым утверждениям. Вот, собственно говоря, путь духовного развития для буддистов. В итоге эта дымка расплывается, и мы начинаем видеть подлинную реальность. До этого ещё пока далековато, но первые шаги уже сделаны. «Идеалист приходит к тому же заключению», т. е. к заключению о существовании чужой одушевлённости «считая, однако, что воспринимаются не реальные чужие движения, а лишь их образы». Чем отличаются образы от реальных движений? Тем, что реальные движения, осуществляемые в реальном пространстве, не зависимом от нашего сознания всех нас обособляют друг от друга, делая нас всех друг от друга тотально обособленными через это, независимое от нашего сознания пространство, а понятие общей одушевлённости абсолютно нереальным. Я показываю, почему реалист приходит к обоснованию чужой одушевлённости, но не через то, что он видит и воспринимает реальные чужие действия. Потому что если он будет воспринимать реальные чужие действия, то именно реальность того, что они чужие, делает в итоге понятие об общей одушевлённости совершенно нереальным, невозможным. Он может прийти к созерцанию чужой одушевлённости потому, что за ней стоит не что иное, как именно некая общая одушевлённость – алайя-виджняна, хранилище сознания, только при условии, что он видит лишь образы, иллюзорно воспринимаемые реалистом за реальные чужие действия. Вот этой отчуждённой от него реальности у идеалиста нет. Л.: А почему он видит только образы? А.: Потому что он считает, что реальность, отчуждённая от нас и от нашего сознания, обладает качеством отчуждённости только благодаря нашей тотальной иллюзии. Здесь мы выходим на тесную связь момента восприятия с моментом всеобщей одушевлённости. Это тот аспект, о котором я говорил; о том, что мы и тело имеем одно на всех, тогда как нам иллюзорно кажется, что тела у всех разные. Вся эта реальность, и пространство, и время, и все остальные её параметры продуцируются, производятся, разворачиваются из нашего сознания, имея своим источником, так называемую трансцендентную функцию.
Kukas: Трансцендентная функция По К.Г. Юнгу - (Transcendent function; Transzendente Funktion) - психическая функция, возникающая в результате напряжения между сознанием и бессознательным и поддерживающая их объединение; функция связи между противоположоностями. Трансцендентная функция представляет связь между реальными и воображаемыми или рациональными и иррациональными данными, перекидывая тем самым мост через пропасть между сознанием и бессознательным. Юнг рассматривал трансцендентную функцию как наиболее значимый фактор в психологическом процессе. Он подчеркивал, что она появляется в результате конфликта между противоположностями, но не задавался вопросом, а почему это происходит, сосредоточиваясь вместо этого на вопросе зачем! Он полагал, что на этот вопрос можно скорее ответить на языке психологии, нежели с помощью понятий религии или метафизики. Трансцендентная функция является существенным компонентом саморегуляции психического. Проявляясь по большей части символически, она переживается как новая установка к жизни и к своему носителю. http://www.psychologos.ru/%D0%A2%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%81%D1%86%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%84%D1%83%D0%BD%D0%BA%D1%86%D0%B8%D1%8F
Kukas: Yra duotybes: 1) poreikis/noras islaikyti savo vientisuma- kad koks tigras neatkastu rankos; 2) valia; 3) suvokimas kad esi.Zmogelis tikslingai stengiasi isgyventi,visi veiksmai nukreipti ta linkme.Yra tikslas-islikti vientisam, yra prasme- reiskia busi gyvas ar tiesiog- busi.Tas ir yra idvasintos butybes apibrezimas.Kadangi grinai individualiu veiksmu nerasta,reiskia yra kazkoks bendras idvasinimas,dvasia arba protas o individualumas tera iliuzija,nes musu, galima sakyti visa psichika itakuota proteviu.Proteviu ipustos savybes tampa musu valia kaip virvutes tampa lele,kur cia yra nuo nieko nepriklausas individualumas,kaipir is kur jis pasireiskia? Musu valios pasirinkimas itakuojamas musu pasaulio suvokimu,musu ziniomis.Pasaulio suvokimas ateina su auklejimu ir paveldetais temperamentu,tipazu ir pan.,zodz psichologija, fiziologija,ir visa sita itakuoja tipa laisva valios pasirinkima,kuris toli grazu ne toks ir laisvas.Jeigu zmogus ir yra individuali butybe vistiek,jis ne mirktele
Kukas: ...ne mirktelti,ne zodzio negali istarti nuo saves,be kazkokios tai itakos.Net kalbame tik todel,nes is ismoke(itakavo) tevai -norejo,kad vaikas moketu kalbeti.Tu dabar kalbedamas o ir rasydamas pildai tevu norus o ne savo,butu ismoke tyleti arba nemokintu kalbos tyletum kaip zuvys.
Kukas: Galimas priestaravimas: Ne,as ne pildau tevu norus,gal jie ir ismokino kalbos,bet man ji yra kaip tevu duotas instrumentas,kuri naudoju/valdau vien savo valia ir niekas manes nevaldo;. Taip gali pasirodyti is pirmo zvilgsnio,bet antra,trecia,ketvirta karta "zvilgelejus" matosi,kad instrumentas visgi valdomas noru,poreikiu,aistru,jausmu ir t.t,bet ne taves t.y. noras/poreikis issizioti,paleisti tirada ar garbinima ar siaip pabledkavoti atsiranda savaime,be musu kontroles...ar valdome norus ir impulsus? aisku,kad ne,nors kartais rodos pajutes nora kazka pasakyti visgi svarstai ar verta(kaip ir kontroliuoji)bet!!!!,istikruju is kazkur atsiradusi abejone ar baime inesa savo trigrasi,pakoreguoja tavo sprendima,ir sitaip zmogaus pasirinkimai istisai itakuojami noru,impulsu,abejoniu,emociju ir t.t.Sena tiesa,kuria manau verta nuolat atsiminti
emipetras: Mielas KUKAI , jokių tiesų tiesesnių už tą Tiesą , kad visi žmonių protai pilni gyvuliškos baimės ir trokšta tik vieno , nugalėti visus , o pačiam išlikti ir išgyventi , ir kalbėti , ir vadovauti , ir mokyti , ir mokyti , ir mokyti .... Nereikia jokių instrumentų , kurie valdo tavo jausmus , norus ir pan. Reikia tik vieno - AR TU SU DIEVU AR TU PRIEŠ DIEVĄ . Štai ir visa aukštoji matematika . Yra tik du keliai . Kas mano , kad yra daugiau , tas yra nuo velnio .
Kukas: Petrai,kartais tu mane stebini, totaliu sakyciau nenuovokumu.Vat ir dabar, nezinau ne ka ir atsakyti....Kas liecia baimiu-tai tik pasekme,jos priezastis yra nevezestvo.
Kukas: "Разнообразие представлений об отсутствии индивидуального "я". Марк Эпштейн[Mark Epstein]. Сборник "Пути за пределы эго". Существует несколько ошибочных представлений о ключевом буддийском понятии «анатта», или отсутствии индивидуального «я» (egolessness). Многие люди, начинающие заниматься медитацией, ошибочно принимают отсутствие индивидуального «я» за отказ от «эго» в фрейдовском смысле. Принято считать, что «эго» модулирует сексуальные и агрессивные стремления, и это представление привело многих американцев к ошибочному пониманию отсутствия индивидуального «я» как своего рода яновского «первичного крика», которым человек наконец освобождается ото всех ограничений. Отсутствие индивидуального «я» понимается здесь как эквивалент оргазмической потенции Вильгельма Райха, а «эго» отождествляется со всем, что ограничивает тело, препятствует способности к оргазмическому взрыву или не дает чувствовать себя «свободным». Эта точка зрения, получившая распространение в 60-е годы, прочно удерживается и сегодня. Такой подход рассматривает отсутствие индивидуального «я» как процесс сбрасывания оков цивилизации, отказа от того, что приобретено в ходе научения, возвращающий индивида к детской прямоте, романтизируя при этом регрессию, психоз и спонтанное выражение эмоций. Другая распространенная ошибка состоит в том, что отсутствие индивидуального «я» принимается за некий вид единства или объединения, за утрату «себя» одновременно с отождествлением с тем, что лежит вне «эго», за состояние транса или экстатическое единство. Фрейд трактовал «океаническое чувство» — чувство беспредельного, безграничного единства со Вселенной, — как стремление к «восстановлению безграничного нарциссизма», «воскрешающее детскую беспомощность». Таким образом, отсутствие индивидуального «я» приравнивается к инфантильному состоянию, предшествующему развитию «эго», когда ребенок, не делая различия между собой и своей матерью, объединяется с ней в симбиотический союз, предшествующий дифференциации. Это представление осложняется тем, что медитация действительно открывает доступ к состояниям, вызывающим чувство гармонии, объединения и растворения границ «эго»; но это не те состояния, которые соответствуют буддийскому понятию отсутствия индивидуального «я». Отсутствие индивидуального «я» — это не возвращение к детским чувствам, к опыту недифференцируемого блаженства или единства с матерью, хотя многие люди в процессе медитации ищут, а некоторые находят различные переживания подобного рода. Третий и наиболее интерперсональный взгляд на отсутствие «я» подразумевает разновидность подчинения себя другому. В этом случае идеализированное переживание объединения проецируется на межличностные взаимоотношения. Гештальттерапевты называют это «слиянием», или утратой межличностных «эго»-границ. В действительности это разновидность тонко скрытого мазохизма. Психоаналитик Анни Райх очень хорошо описывает это в классической статье о женском самоуважении. «Женственность», говорит она, часто «равнозначна полной аннигиляции». Единственная возможность восстановить необходимое самоуважение — это объединиться с превозносимым, или идеализируемым, другим и таким образом получить его величие и силу. Нечто подобное существует для представителей обоих полов в «духовных» кругах. Занимаясь медитацией, люди с таким ошибочным представлением могут проявлять эротизированную привязанность к учителю, гуру или к другим близким людям, направляя к ним свои желания, с тем чтобы «отказаться от них». Четвертое ошибочное представление, популярное в так называемых трансперсональных кругах, основано на неверном прочтении важных статей К. Уилбера и Дж. Энглера. Оно состоит в предположении, что отсутствие индивидуального «я» — это стадия развития за пределами «эго», что «эго» сначала должно существовать, а потом от него следует отказаться. Это противоположный вариант убеждения, что отсутствие индивидуального «я» предшествует развитию «я»: здесь последовательность обратная. Такой подход подразумевает, что, несмотря на важность развития «эго», его можно в определенном смысле трансцендировать или преодолеть. Здесь имеет место терминологическая путаница. Эти формулировки относятся к западной психодинамической теории развития «эго». Затем происходит «перескакивание» на духовные понятия Востока, и мы полагаем, что отказаться нужно от того самого «эго», которое формируется. Но послушаем, что говорит об этом Далай-лама: «Отсутствие самости не подразумевает, что нечто существовавшее в прошлом перестало существовать. Это скорее такого рода «самость», которая никогда не существовала. Здесь требуется обнаружить несуществование того, что всегда было несуществующим». Действительной мишенью буддийского прозрения является не «эго» во фрейдовском смысле, а концепция себя, представление о себе как о компоненте «эго», актуальное внутреннее переживание человеческой самости. Трансцендируется не «эго» в своей полноте; нужно лишь обнаружить, что представление о себе не обладает конкретным существованием. Это не элиминирование чего-то реально существующего, а понимание того, что по существу безосновательное именно таково, каково оно есть и каким всегда было. Говоря словами Далай-ламы, «это по своей видимости прочное, конкретное, независимое, самоопределяющееся и самовластное проявляющееся «я» в действительности вовсе не существует». В свете такого ошибочного представления люди, практикующие медитацию, часто чувствуют необходимость отрицать критические аспекты своего существования, считая их «нездоровым эго». Обычно отрицается сексуальность, агрессия, критическое мышление или даже активное использование местоимения первого лица, а основной идеей, позволяющей освободиться от этих отрицательных качеств, считается возможность достичь отсутствия индивидуального «я». Аспекты самости превращаются во врагов, а затем медитирующие делают попытки отдалить себя от них. Но попытки отречься от отрицательных качеств, отождествляемых с «нездоровым» «я», на самом деле придают им еще больше силы. Последняя ошибка — трактовка отсутствия индивидуального «я» как вещи в себе и для себя, как состояния, которого надо достичь или к которому надо стремиться. Здесь проявляется потребность определить нечто как существующее по своему собственному праву, и вера в конкретно существующее «эго» в некотором смысле переносится на веру в конкретно существующее отсутствие индивидуального «я». Между тем при постижении и достижении «отсутствия индивидуального «я» исчезает не «эго», а вера в крепость «эго», отождествление с «эго-представлениями». http://www.liveinternet.ru/users/linerty_74/post139090527
Kukas: "Золотая клетка духовности" и боль от жизненных заблуждений Апрель 16, 2011 by admin Обычно [разные] религии повествуют о красоте, благодати, экстазе, песнопениях. Но мы должны сначала увидеть и пережить жизнь такой, какая она есть. Мы должны увидеть истину страдания, реальность неудовлетворённости. Нам нельзя её игнорировать и исследовать только величественные и приятные аспекты жизни. Если человек ищет некую обетованную землю, остров сокровищ, то его искания приведут лишь к ещё большим страданиям. Пока мы придерживаемся духовного подхода, который обещает спасение, чудеса, освобождение, мы остаёмся связанными "золотой цепью духовности". Когда носишь такую цепь, она может казаться очень красивой. [...] Тем не менее эта цепь сковывает нас. Люди считают, что эту цепь можно носить просто ради украшения и не быть при этом её узником, но это самообман. Пока наш подход к духовности основан на обогащении эго, он на самом деле представляет собой духовный материализм: это не творческий, а самоубийственный процесс. [...] Мы ожидаем от учений, что они разрешат наши проблемы, обеспечат магическими средствами, которые помогут справиться с нашей подавленностью, агрессивностью, сексуальными отклонениями. Но, к своему удивлению, мы начинаем понимать, что ничего этого не происходит. Мы испытываем сильное разочарование, когда осознаем, что необходимо работать над собой и над своими страданиями, а не зависеть от какого‑то спасителя или от магической силы [...]. Мы глубоко расстроены тем, что от своих ожиданий придётся отказаться, что ничего нельзя строить на основе заимствованных мнений. Мы должны позволить себе состояние разочарования, ибо оно означает капитуляцию культа себя и своих достижений. Ах, нам так хотелось бы видеть [...] чудеса, землетрясения, богов, поющих ангелов и т.п. Но ничего подобного никогда не происходит. Движение по духовному пути очень болезненно. Оно совершается через постоянное сбрасывание масок - мы как бы отрываем их от себя целыми слоями, и каждый раз это вызывает боль. Эта цепь разочарований в конце концов побуждает нас к отказу от всякого честолюбия. Мы падаем всё ниже и ниже, пока не коснёмся почвы, пока не ощутим связи с самой основой. [...] Когда мы приземлены, не остаётся места для мечтаний или фантазий, и тогда наша практика становится наконец действенной. Мы начинаем учиться правильно заваривать чай, учимся ходить прямо, не спотыкаясь. Весь наш подход к жизни становится более простым и непосредственным; теперь любые поучения, которые нам случается услышать, любые книги, которые удаётся прочесть, обретают действенность. Они как бы подтверждают нашу практику, поощряют нас к работе [...] без ожиданий, без мечтаний. Мы начинаем своё духовное странствие с того, что задаем вопросы, подвергаем сомнению свои заблуждения. Существует постоянная неопределённость относительно того, что реально и что нереально, что такое счастье и что такое горе. [...] Мы продолжаем задавать вопросы; в конце концов эти вопросы как бы прокисают и начинают гнить, превращаются в боль. Боль нарастает, поскольку вопросы становятся всё более серьёзными, а ответы всё более ненадёжными. Становясь старше, мы рано или поздно начинаем спрашивать: в чём заключается смысл жизни? Мы можем ответить себе: а в чём нет смысла жизни? Ведь всё есть жизнь! Но такой ответ слишком остроумен, слишком хитер, а вопрос всё-таки остаётся. Мы могли бы сказать, что смысл жизни - в существовании, но тогда - для чего нужно это существование? Чего мы стараемся достичь в своей жизни? Некоторые люди утверждают, что смысл жизни заключается в том, чтобы направить наши усилия и энергию к высшим целям - установить связь между Землёй и Луной, стать просветлённым, стать крупным профессором, великим учёным, великим мистиком, сделать мир лучше, очистить землю от загрязнения. Может быть, в этом действительно заключается смысл жизни? И от нас действительно кто-то ожидает тяжёлой работы и каких-то достижений - скажем, мы должны открыть мудрость и поделиться ею с другими; или нам следует создать более справедливый политический строй, укрепить демократию, добиться равенства всех людей, чтобы каждый в рамках взаимной ответственности имел право делать то, что ему хочется. Может быть, следует повысить уровень цивилизации до наивысшей точки, чтобы наш мир стал фантастическим местом, обителью мудрости, просветления, учёности и высочайшего развития техники; должно быть достаточно питания для всех, хорошие дома, приятное общество. Нам нужно стать высокообразованными людьми, богатыми и счастливыми; не должно быть ссор, войн и нищеты. Мы должны обладать невероятно мощным интеллектом, которому известны ответы на все вопросы, известны научные объяснения того, как начинается жизнь медузы или что управляет космосом. Я (примечание: автор слов - Чогъям Трунгпа) вовсе не смеюсь над подобными рассуждениями, но они не принимают во внимание вопрос о смерти. Смерть - это неотъемлемая часть жизни и её противоположность. Учитываем ли мы это? Сама весть о смерти оказывается болезненной. Если бы вы попросили своего пятнадцатилетнего сына написать завещание, люди сочли бы такой поступок совершенной бессмыслицей; никто не стал бы этого делать. Мы отказываемся принимать смерть, но наши высочайшие идеалы, наши рассуждения о смысле жизни, о развитых формах цивилизации - все они не имеют практического значения, если мы не принимаем во внимание процесс рождения, страдания и смерти. Каждое мгновение существуют рождение, страдание и смерть. [...] Мы предпочли бы удержать рассвет и восход [...] Хотелось бы, но это невозможно. Никто и никогда не добивался этого. Мы боремся, чтобы сохранить новую ситуацию, но в конце концов нам не удаётся ни за что удержаться и мы умираем. [...] [...] Мы не в состоянии восстановить нашу пуповину, не можем сказать о своём рождении: "Это была репетиция". Рождение уже произошло. Поэтому боль неизбежна [...]. Всепроникающая боль - это общая неудовлетворённость, разочарование, возникающее как следствие агрессивности. Будем ли мы сдержанны или грубы, видимо счастливы или несчастны - не имеет значения. До тех пор, пока мы цепляемся за своё существование, мы, оберегая себя, превращаемся в узел напряжённых мускулов; а это создаёт дискомфорт. Мы начинаем ощущать, что в нашей жизни не всё благополучно. Даже если мы ни в чём не нуждаемся и у нас есть большие деньги, жилище, еда, друзья - где-то в самом нашем существе сидит какая-то небольшая помеха; откуда-то постоянно выползает нечто такое, от чего приходится защищаться или прятаться. Мы вынуждены постоянно быть настороже, чтобы не наделать глупостей; в то же время мы плохо представляем, что же именно считать глупостью. Существует неписаное всеобщее соглашение, что нам следует держать в тайне нечто такое, чего нельзя проявлять открыто, нечто не имеющее названия. Оно не связано с логикой, но каким-то образом представляет для нас особого рода угрозу. Итак, как бы счастливы мы ни были, глубоко внутри мы всё же остаёмся настороженными и злобными. Мы не желаем по-настоящему раскрываться, не хотим в открытую столкнуться с этим чем-то, чем бы оно ни было. Конечно, мы могли бы попытаться найти оправдание этому чувству при помощи рассуждений вроде такого: "Вчера я не выспался, и сегодня мне как-то не по себе; мне не хочется заниматься важной работой - я могу допустить оплошность". Но подобные самооправдания непрочны. Беспокойство по поводу возможной оплошности прячет за собой злобу и скрытность. Мы злимся на какие-то не имеющие названия части нашего существа, которых нам не хочется раскрывать. "Если бы мне только удалось избавиться от этого, я вздохнул бы свободно, я почувствовал бы себя спокойным". Эта основная боль принимает бесчисленные формы. Здесь и боль при утрате друга, и боль от необходимости напасть на врага, боль от необходимости зарабатывать деньги, от необходимости получить удостоверение личности, боль от мытья посуды, боль из-за чувства долга, боль оттого, что кто-то дышит нам в затылок, боль при мысли, что мы заурядны или не добились успеха, боль всевозможных взаимоотношений. Вдобавок к этой всепроникающей боли существует боль перемен - осознание того, что несёшь на себе какую-то тяжесть. Временами вы чувствуете, что тяжесть исчезла, вы ощущаете себя свободным, вам более не нужно держать себя в руках. Но повторяющиеся перепады между болью и её отсутствием, между душевным здоровьем и безумием - это само по себе болезненно. Вновь ощутить тяжесть на плечах - большое страдание. Существует ещё и боль от боли - [...] это вы больше не защищены, вы не уверены в собственной территории. Больше всего вы беспокоитесь о своём здоровье - и у вас развивается язва. Торопясь к врачу, чтобы вылечить её, вы спотыкаетесь и падаете. Противодействие боли только усиливает её интенсивность. Все эти страдания в жизни следуют друг за другом почти без перерыва; они как бы пропитывают собой жизнь. Сначала вы чувствуете основную боль, затем боль перемен - от боли к её отсутствию и опять к боли, - а потом ещё и боль от боли - боль всех нежелательных для вас жизненных ситуаций. Вы решили на время отпуска поехать в Париж, вы рассчитываете весело провести там время. Но ваша поездка почему-то не складывается, ваш давнишний французский друг стал жертвой несчастного случая, он в больнице, его семья в растерянности, а потому не в состоянии оказать вам ожидаемого гостеприимства. Вместо этого вам приходится останавливаться в гостинице, а вы не можете позволить себе такие расходы, деньги быстро тают. Вы решаете обменять их на чёрном рынке, и там вас обманывают. Ваш друг, попавший в больницу после несчастного случая, внезапно начинает чувствовать неприязнь к вам, смотрит на ваш визит как на досадную помеху. Вы хотите вернуться домой, но не можете этого сделать: все полеты отменены из-за плохой погоды. Вы попадаете в отчаянное положение; каждый час, каждая секунда для вас важны; вы шагаете взад-вперёд в зале аэропорта, а тем временем срок визы истекает и вам необходимо поскорее уехать из этой страны. Объяснения с официальными лицами крайне затруднительны, поскольку вы не владеете французским. Подобные ситуации возникают постоянно. Мы торопимся, стараясь избавиться от своей боли, но вместо этого обнаруживаем, что боль возрастает. Боль весьма реальна; мы не в состоянии притворяться, будто вполне счастливы и находимся в безопасности. Боль - наш постоянный спутник. Она изводит нас непрерывно [...]. Если мы ищем вечности, счастья или безопасности, тогда жизнь оказывается для нас непрерывным переживанием страдания. Попытки обеспечить себе счастье, поддерживать свои отношения с чем-то или кем-то - работа нашего эго. Но такие попытки бесплодны, потому что в нашем мире, кажущемся таким прочным, постоянно обнаруживаются просветы, [...] непрестанные перемены. Чувство постоянства и прочности личности является иллюзией. В действительности такой вещи, такого явления, как наше эго [...] не существует. Последовательность заблуждений - вот что такое эго. Процесс, который представляет собой эго, фактически состоит из вспышек заблуждений, вспышек агрессивности, вожделения; каждая вспышка длится лишь короткое мгновение. Поскольку мы не в состоянии удержать настоящее мгновение, постольку же нам не удержать "я" и "мое", мы не можем придать им прочность. Чувство себя по отношению к другим вещам на самом деле представляет собой мгновенное различение, вспышку мысли. Если мы порождаем подобные мимолётные мысли достаточно быстро, то можем вызвать у себя впечатление непрерывности и прочности; данное явление подобно кинематографу: отдельные кадры следуют друг за другом так быстро, что возникает иллюзия постоянного движения. Так мы создаем идею, убеждение в том, что наша личность и личности других людей прочны и обладают продолжительным существованием. Поскольку у нас есть эта идея, мы манипулируем мыслями с таким расчётом, чтобы укрепить её. Мы боимся всякого противоположного соображения. Именно этот страх беззащитности и отрицание непостоянства держат нас в тюрьме. Только благодаря признанию факта непостоянства существует возможность [...] правильно воспользоваться жизнью [...]. Не пытаясь спрятаться от своих проблем и раздражителей, мы признаём себя, признаём то, чем являемся на самом деле. [Такое понимание] даёт нам возможность относиться к своей жизни как к чему-то такому, над чем можно и стоит работать. Насколько я знаю, людям обычно кажется, что, если бы им только удалось избавиться от всех толчков и потрясений жизни, они могли бы по-настоящему заняться [работой над собой] - где-то высоко в горах или на берегу моря. Но бежать от мирского характера нашей жизни - значит пренебречь пищей, подлинно питательным веществом. [...] Так что, более чёткое осознание эмоций и жизненных ситуаций, равно как и пространства, в котором они проявляются, открывает нам путь к ещё более обширному полю осознания. Развивается сострадательное отношение, теплота. Возникает состояние полного приятия себя, но вместе с тем мы сохраняем критическую мудрость. Мы с готовностью принимаем болезненные аспекты жизни вместе с её радостными сторонами. Отношение к эмоциям перестаёт быть трудным делом: эмоции остаются самими собою, их не подавляют, им не потворствуют, их просто признают. Таким образом, точное осознание деталей раскрывает нас навстречу всей комплексной целостности ситуации. Как великая река, текущая в океан, строгая дисциплина ведёт практикующего к открытию панорамного осознания. [...] Окружение становится напоминанием: оно всё время несёт [...] поучения, прозрения. [...] Весь подход [...] заключается в том, чтобы развивать [...] здравый смысл, то есть видеть вещи такими, как они есть, без преувеличений и без мечтаний. http://grammota.com/interests/philosophy/life-pain
Kukas: Существа в сансаре — страдают, а я — хохочу. Эй, смейтесь со мною, я вас научу! http://www.advayta.org/cat/?id=9
Kipras: ar nėra tų tekstų lietuviškai, Kukai? gal galėtum bent santrauką-anotaciją išversti. 20-30-mečiai būtume dėkingi :D
полная версия страницы