Форум » ASMENINIAI SKYRIAI » Kuko asmeninis skyrius » Ответить
Kuko asmeninis skyrius
Urantas: Kukas rašo: [quote]Esme- pazink save,kas turi ausis teklauso[/quote]
Kukas: "Разнообразие представлений об отсутствии индивидуального "я". Марк Эпштейн[Mark Epstein]. Сборник "Пути за пределы эго". Существует несколько ошибочных представлений о ключевом буддийском понятии «анатта», или отсутствии индивидуального «я» (egolessness). Многие люди, начинающие заниматься медитацией, ошибочно принимают отсутствие индивидуального «я» за отказ от «эго» в фрейдовском смысле. Принято считать, что «эго» модулирует сексуальные и агрессивные стремления, и это представление привело многих американцев к ошибочному пониманию отсутствия индивидуального «я» как своего рода яновского «первичного крика», которым человек наконец освобождается ото всех ограничений. Отсутствие индивидуального «я» понимается здесь как эквивалент оргазмической потенции Вильгельма Райха, а «эго» отождествляется со всем, что ограничивает тело, препятствует способности к оргазмическому взрыву или не дает чувствовать себя «свободным». Эта точка зрения, получившая распространение в 60-е годы, прочно удерживается и сегодня. Такой подход рассматривает отсутствие индивидуального «я» как процесс сбрасывания оков цивилизации, отказа от того, что приобретено в ходе научения, возвращающий индивида к детской прямоте, романтизируя при этом регрессию, психоз и спонтанное выражение эмоций. Другая распространенная ошибка состоит в том, что отсутствие индивидуального «я» принимается за некий вид единства или объединения, за утрату «себя» одновременно с отождествлением с тем, что лежит вне «эго», за состояние транса или экстатическое единство. Фрейд трактовал «океаническое чувство» — чувство беспредельного, безграничного единства со Вселенной, — как стремление к «восстановлению безграничного нарциссизма», «воскрешающее детскую беспомощность». Таким образом, отсутствие индивидуального «я» приравнивается к инфантильному состоянию, предшествующему развитию «эго», когда ребенок, не делая различия между собой и своей матерью, объединяется с ней в симбиотический союз, предшествующий дифференциации. Это представление осложняется тем, что медитация действительно открывает доступ к состояниям, вызывающим чувство гармонии, объединения и растворения границ «эго»; но это не те состояния, которые соответствуют буддийскому понятию отсутствия индивидуального «я». Отсутствие индивидуального «я» — это не возвращение к детским чувствам, к опыту недифференцируемого блаженства или единства с матерью, хотя многие люди в процессе медитации ищут, а некоторые находят различные переживания подобного рода. Третий и наиболее интерперсональный взгляд на отсутствие «я» подразумевает разновидность подчинения себя другому. В этом случае идеализированное переживание объединения проецируется на межличностные взаимоотношения. Гештальттерапевты называют это «слиянием», или утратой межличностных «эго»-границ. В действительности это разновидность тонко скрытого мазохизма. Психоаналитик Анни Райх очень хорошо описывает это в классической статье о женском самоуважении. «Женственность», говорит она, часто «равнозначна полной аннигиляции». Единственная возможность восстановить необходимое самоуважение — это объединиться с превозносимым, или идеализируемым, другим и таким образом получить его величие и силу. Нечто подобное существует для представителей обоих полов в «духовных» кругах. Занимаясь медитацией, люди с таким ошибочным представлением могут проявлять эротизированную привязанность к учителю, гуру или к другим близким людям, направляя к ним свои желания, с тем чтобы «отказаться от них». Четвертое ошибочное представление, популярное в так называемых трансперсональных кругах, основано на неверном прочтении важных статей К. Уилбера и Дж. Энглера. Оно состоит в предположении, что отсутствие индивидуального «я» — это стадия развития за пределами «эго», что «эго» сначала должно существовать, а потом от него следует отказаться. Это противоположный вариант убеждения, что отсутствие индивидуального «я» предшествует развитию «я»: здесь последовательность обратная. Такой подход подразумевает, что, несмотря на важность развития «эго», его можно в определенном смысле трансцендировать или преодолеть. Здесь имеет место терминологическая путаница. Эти формулировки относятся к западной психодинамической теории развития «эго». Затем происходит «перескакивание» на духовные понятия Востока, и мы полагаем, что отказаться нужно от того самого «эго», которое формируется. Но послушаем, что говорит об этом Далай-лама: «Отсутствие самости не подразумевает, что нечто существовавшее в прошлом перестало существовать. Это скорее такого рода «самость», которая никогда не существовала. Здесь требуется обнаружить несуществование того, что всегда было несуществующим». Действительной мишенью буддийского прозрения является не «эго» во фрейдовском смысле, а концепция себя, представление о себе как о компоненте «эго», актуальное внутреннее переживание человеческой самости. Трансцендируется не «эго» в своей полноте; нужно лишь обнаружить, что представление о себе не обладает конкретным существованием. Это не элиминирование чего-то реально существующего, а понимание того, что по существу безосновательное именно таково, каково оно есть и каким всегда было. Говоря словами Далай-ламы, «это по своей видимости прочное, конкретное, независимое, самоопределяющееся и самовластное проявляющееся «я» в действительности вовсе не существует». В свете такого ошибочного представления люди, практикующие медитацию, часто чувствуют необходимость отрицать критические аспекты своего существования, считая их «нездоровым эго». Обычно отрицается сексуальность, агрессия, критическое мышление или даже активное использование местоимения первого лица, а основной идеей, позволяющей освободиться от этих отрицательных качеств, считается возможность достичь отсутствия индивидуального «я». Аспекты самости превращаются во врагов, а затем медитирующие делают попытки отдалить себя от них. Но попытки отречься от отрицательных качеств, отождествляемых с «нездоровым» «я», на самом деле придают им еще больше силы. Последняя ошибка — трактовка отсутствия индивидуального «я» как вещи в себе и для себя, как состояния, которого надо достичь или к которому надо стремиться. Здесь проявляется потребность определить нечто как существующее по своему собственному праву, и вера в конкретно существующее «эго» в некотором смысле переносится на веру в конкретно существующее отсутствие индивидуального «я». Между тем при постижении и достижении «отсутствия индивидуального «я» исчезает не «эго», а вера в крепость «эго», отождествление с «эго-представлениями». http://www.liveinternet.ru/users/linerty_74/post139090527
Kukas: "Золотая клетка духовности" и боль от жизненных заблуждений Апрель 16, 2011 by admin Обычно [разные] религии повествуют о красоте, благодати, экстазе, песнопениях. Но мы должны сначала увидеть и пережить жизнь такой, какая она есть. Мы должны увидеть истину страдания, реальность неудовлетворённости. Нам нельзя её игнорировать и исследовать только величественные и приятные аспекты жизни. Если человек ищет некую обетованную землю, остров сокровищ, то его искания приведут лишь к ещё большим страданиям. Пока мы придерживаемся духовного подхода, который обещает спасение, чудеса, освобождение, мы остаёмся связанными "золотой цепью духовности". Когда носишь такую цепь, она может казаться очень красивой. [...] Тем не менее эта цепь сковывает нас. Люди считают, что эту цепь можно носить просто ради украшения и не быть при этом её узником, но это самообман. Пока наш подход к духовности основан на обогащении эго, он на самом деле представляет собой духовный материализм: это не творческий, а самоубийственный процесс. [...] Мы ожидаем от учений, что они разрешат наши проблемы, обеспечат магическими средствами, которые помогут справиться с нашей подавленностью, агрессивностью, сексуальными отклонениями. Но, к своему удивлению, мы начинаем понимать, что ничего этого не происходит. Мы испытываем сильное разочарование, когда осознаем, что необходимо работать над собой и над своими страданиями, а не зависеть от какого‑то спасителя или от магической силы [...]. Мы глубоко расстроены тем, что от своих ожиданий придётся отказаться, что ничего нельзя строить на основе заимствованных мнений. Мы должны позволить себе состояние разочарования, ибо оно означает капитуляцию культа себя и своих достижений. Ах, нам так хотелось бы видеть [...] чудеса, землетрясения, богов, поющих ангелов и т.п. Но ничего подобного никогда не происходит. Движение по духовному пути очень болезненно. Оно совершается через постоянное сбрасывание масок - мы как бы отрываем их от себя целыми слоями, и каждый раз это вызывает боль. Эта цепь разочарований в конце концов побуждает нас к отказу от всякого честолюбия. Мы падаем всё ниже и ниже, пока не коснёмся почвы, пока не ощутим связи с самой основой. [...] Когда мы приземлены, не остаётся места для мечтаний или фантазий, и тогда наша практика становится наконец действенной. Мы начинаем учиться правильно заваривать чай, учимся ходить прямо, не спотыкаясь. Весь наш подход к жизни становится более простым и непосредственным; теперь любые поучения, которые нам случается услышать, любые книги, которые удаётся прочесть, обретают действенность. Они как бы подтверждают нашу практику, поощряют нас к работе [...] без ожиданий, без мечтаний. Мы начинаем своё духовное странствие с того, что задаем вопросы, подвергаем сомнению свои заблуждения. Существует постоянная неопределённость относительно того, что реально и что нереально, что такое счастье и что такое горе. [...] Мы продолжаем задавать вопросы; в конце концов эти вопросы как бы прокисают и начинают гнить, превращаются в боль. Боль нарастает, поскольку вопросы становятся всё более серьёзными, а ответы всё более ненадёжными. Становясь старше, мы рано или поздно начинаем спрашивать: в чём заключается смысл жизни? Мы можем ответить себе: а в чём нет смысла жизни? Ведь всё есть жизнь! Но такой ответ слишком остроумен, слишком хитер, а вопрос всё-таки остаётся. Мы могли бы сказать, что смысл жизни - в существовании, но тогда - для чего нужно это существование? Чего мы стараемся достичь в своей жизни? Некоторые люди утверждают, что смысл жизни заключается в том, чтобы направить наши усилия и энергию к высшим целям - установить связь между Землёй и Луной, стать просветлённым, стать крупным профессором, великим учёным, великим мистиком, сделать мир лучше, очистить землю от загрязнения. Может быть, в этом действительно заключается смысл жизни? И от нас действительно кто-то ожидает тяжёлой работы и каких-то достижений - скажем, мы должны открыть мудрость и поделиться ею с другими; или нам следует создать более справедливый политический строй, укрепить демократию, добиться равенства всех людей, чтобы каждый в рамках взаимной ответственности имел право делать то, что ему хочется. Может быть, следует повысить уровень цивилизации до наивысшей точки, чтобы наш мир стал фантастическим местом, обителью мудрости, просветления, учёности и высочайшего развития техники; должно быть достаточно питания для всех, хорошие дома, приятное общество. Нам нужно стать высокообразованными людьми, богатыми и счастливыми; не должно быть ссор, войн и нищеты. Мы должны обладать невероятно мощным интеллектом, которому известны ответы на все вопросы, известны научные объяснения того, как начинается жизнь медузы или что управляет космосом. Я (примечание: автор слов - Чогъям Трунгпа) вовсе не смеюсь над подобными рассуждениями, но они не принимают во внимание вопрос о смерти. Смерть - это неотъемлемая часть жизни и её противоположность. Учитываем ли мы это? Сама весть о смерти оказывается болезненной. Если бы вы попросили своего пятнадцатилетнего сына написать завещание, люди сочли бы такой поступок совершенной бессмыслицей; никто не стал бы этого делать. Мы отказываемся принимать смерть, но наши высочайшие идеалы, наши рассуждения о смысле жизни, о развитых формах цивилизации - все они не имеют практического значения, если мы не принимаем во внимание процесс рождения, страдания и смерти. Каждое мгновение существуют рождение, страдание и смерть. [...] Мы предпочли бы удержать рассвет и восход [...] Хотелось бы, но это невозможно. Никто и никогда не добивался этого. Мы боремся, чтобы сохранить новую ситуацию, но в конце концов нам не удаётся ни за что удержаться и мы умираем. [...] [...] Мы не в состоянии восстановить нашу пуповину, не можем сказать о своём рождении: "Это была репетиция". Рождение уже произошло. Поэтому боль неизбежна [...]. Всепроникающая боль - это общая неудовлетворённость, разочарование, возникающее как следствие агрессивности. Будем ли мы сдержанны или грубы, видимо счастливы или несчастны - не имеет значения. До тех пор, пока мы цепляемся за своё существование, мы, оберегая себя, превращаемся в узел напряжённых мускулов; а это создаёт дискомфорт. Мы начинаем ощущать, что в нашей жизни не всё благополучно. Даже если мы ни в чём не нуждаемся и у нас есть большие деньги, жилище, еда, друзья - где-то в самом нашем существе сидит какая-то небольшая помеха; откуда-то постоянно выползает нечто такое, от чего приходится защищаться или прятаться. Мы вынуждены постоянно быть настороже, чтобы не наделать глупостей; в то же время мы плохо представляем, что же именно считать глупостью. Существует неписаное всеобщее соглашение, что нам следует держать в тайне нечто такое, чего нельзя проявлять открыто, нечто не имеющее названия. Оно не связано с логикой, но каким-то образом представляет для нас особого рода угрозу. Итак, как бы счастливы мы ни были, глубоко внутри мы всё же остаёмся настороженными и злобными. Мы не желаем по-настоящему раскрываться, не хотим в открытую столкнуться с этим чем-то, чем бы оно ни было. Конечно, мы могли бы попытаться найти оправдание этому чувству при помощи рассуждений вроде такого: "Вчера я не выспался, и сегодня мне как-то не по себе; мне не хочется заниматься важной работой - я могу допустить оплошность". Но подобные самооправдания непрочны. Беспокойство по поводу возможной оплошности прячет за собой злобу и скрытность. Мы злимся на какие-то не имеющие названия части нашего существа, которых нам не хочется раскрывать. "Если бы мне только удалось избавиться от этого, я вздохнул бы свободно, я почувствовал бы себя спокойным". Эта основная боль принимает бесчисленные формы. Здесь и боль при утрате друга, и боль от необходимости напасть на врага, боль от необходимости зарабатывать деньги, от необходимости получить удостоверение личности, боль от мытья посуды, боль из-за чувства долга, боль оттого, что кто-то дышит нам в затылок, боль при мысли, что мы заурядны или не добились успеха, боль всевозможных взаимоотношений. Вдобавок к этой всепроникающей боли существует боль перемен - осознание того, что несёшь на себе какую-то тяжесть. Временами вы чувствуете, что тяжесть исчезла, вы ощущаете себя свободным, вам более не нужно держать себя в руках. Но повторяющиеся перепады между болью и её отсутствием, между душевным здоровьем и безумием - это само по себе болезненно. Вновь ощутить тяжесть на плечах - большое страдание. Существует ещё и боль от боли - [...] это вы больше не защищены, вы не уверены в собственной территории. Больше всего вы беспокоитесь о своём здоровье - и у вас развивается язва. Торопясь к врачу, чтобы вылечить её, вы спотыкаетесь и падаете. Противодействие боли только усиливает её интенсивность. Все эти страдания в жизни следуют друг за другом почти без перерыва; они как бы пропитывают собой жизнь. Сначала вы чувствуете основную боль, затем боль перемен - от боли к её отсутствию и опять к боли, - а потом ещё и боль от боли - боль всех нежелательных для вас жизненных ситуаций. Вы решили на время отпуска поехать в Париж, вы рассчитываете весело провести там время. Но ваша поездка почему-то не складывается, ваш давнишний французский друг стал жертвой несчастного случая, он в больнице, его семья в растерянности, а потому не в состоянии оказать вам ожидаемого гостеприимства. Вместо этого вам приходится останавливаться в гостинице, а вы не можете позволить себе такие расходы, деньги быстро тают. Вы решаете обменять их на чёрном рынке, и там вас обманывают. Ваш друг, попавший в больницу после несчастного случая, внезапно начинает чувствовать неприязнь к вам, смотрит на ваш визит как на досадную помеху. Вы хотите вернуться домой, но не можете этого сделать: все полеты отменены из-за плохой погоды. Вы попадаете в отчаянное положение; каждый час, каждая секунда для вас важны; вы шагаете взад-вперёд в зале аэропорта, а тем временем срок визы истекает и вам необходимо поскорее уехать из этой страны. Объяснения с официальными лицами крайне затруднительны, поскольку вы не владеете французским. Подобные ситуации возникают постоянно. Мы торопимся, стараясь избавиться от своей боли, но вместо этого обнаруживаем, что боль возрастает. Боль весьма реальна; мы не в состоянии притворяться, будто вполне счастливы и находимся в безопасности. Боль - наш постоянный спутник. Она изводит нас непрерывно [...]. Если мы ищем вечности, счастья или безопасности, тогда жизнь оказывается для нас непрерывным переживанием страдания. Попытки обеспечить себе счастье, поддерживать свои отношения с чем-то или кем-то - работа нашего эго. Но такие попытки бесплодны, потому что в нашем мире, кажущемся таким прочным, постоянно обнаруживаются просветы, [...] непрестанные перемены. Чувство постоянства и прочности личности является иллюзией. В действительности такой вещи, такого явления, как наше эго [...] не существует. Последовательность заблуждений - вот что такое эго. Процесс, который представляет собой эго, фактически состоит из вспышек заблуждений, вспышек агрессивности, вожделения; каждая вспышка длится лишь короткое мгновение. Поскольку мы не в состоянии удержать настоящее мгновение, постольку же нам не удержать "я" и "мое", мы не можем придать им прочность. Чувство себя по отношению к другим вещам на самом деле представляет собой мгновенное различение, вспышку мысли. Если мы порождаем подобные мимолётные мысли достаточно быстро, то можем вызвать у себя впечатление непрерывности и прочности; данное явление подобно кинематографу: отдельные кадры следуют друг за другом так быстро, что возникает иллюзия постоянного движения. Так мы создаем идею, убеждение в том, что наша личность и личности других людей прочны и обладают продолжительным существованием. Поскольку у нас есть эта идея, мы манипулируем мыслями с таким расчётом, чтобы укрепить её. Мы боимся всякого противоположного соображения. Именно этот страх беззащитности и отрицание непостоянства держат нас в тюрьме. Только благодаря признанию факта непостоянства существует возможность [...] правильно воспользоваться жизнью [...]. Не пытаясь спрятаться от своих проблем и раздражителей, мы признаём себя, признаём то, чем являемся на самом деле. [Такое понимание] даёт нам возможность относиться к своей жизни как к чему-то такому, над чем можно и стоит работать. Насколько я знаю, людям обычно кажется, что, если бы им только удалось избавиться от всех толчков и потрясений жизни, они могли бы по-настоящему заняться [работой над собой] - где-то высоко в горах или на берегу моря. Но бежать от мирского характера нашей жизни - значит пренебречь пищей, подлинно питательным веществом. [...] Так что, более чёткое осознание эмоций и жизненных ситуаций, равно как и пространства, в котором они проявляются, открывает нам путь к ещё более обширному полю осознания. Развивается сострадательное отношение, теплота. Возникает состояние полного приятия себя, но вместе с тем мы сохраняем критическую мудрость. Мы с готовностью принимаем болезненные аспекты жизни вместе с её радостными сторонами. Отношение к эмоциям перестаёт быть трудным делом: эмоции остаются самими собою, их не подавляют, им не потворствуют, их просто признают. Таким образом, точное осознание деталей раскрывает нас навстречу всей комплексной целостности ситуации. Как великая река, текущая в океан, строгая дисциплина ведёт практикующего к открытию панорамного осознания. [...] Окружение становится напоминанием: оно всё время несёт [...] поучения, прозрения. [...] Весь подход [...] заключается в том, чтобы развивать [...] здравый смысл, то есть видеть вещи такими, как они есть, без преувеличений и без мечтаний. http://grammota.com/interests/philosophy/life-pain
Kukas: Существа в сансаре — страдают, а я — хохочу. Эй, смейтесь со мною, я вас научу! http://www.advayta.org/cat/?id=9
Kipras: ar nėra tų tekstų lietuviškai, Kukai? gal galėtum bent santrauką-anotaciją išversti. 20-30-mečiai būtume dėkingi :D
полная версия страницы